БИБЛИЯ

Когда я воз­вратил­ся в дом свой, и отданы мне были Ан­на, жена моя, и Товия, сын мой, в праз­дник пятидесятницы, в святую седмицу седмиц, при­готовлен у меня был хороший обед, и я воз­лег есть.

Увидев много снедей, я сказал сыну моему: пойди и при­веди, кого найдешь, бедного из братьев наших, который по­мнит Го­с­по­да, а я подожду тебя.

И при­шел он и сказал: отец мой, один из племе­ни нашего удавлен­ный брошен на площади.

Тогда я, пре­жде нежели стал есть, по­спешно выйдя, убрал его в одно жилье до захожде­ния солнца.

Возвратив­шись, совершил омове­ние и ел хлеб мой в скорби.

И вспомнил я про­роче­с­т­во Амоса, как он сказал: праз­дники ваши обратят­ся в скорбь, и все увеселе­ния ваши – в плач.

И я плакал. Когда же зашло солнце, я по­шел и, выкопав могилу, по­хоронил его.

Соседи насмехались надо мною и говорили: еще не бо­ит­ся он быть убитым за это дело; бегал уже, и вот опять по­гребает мертвых.

В эту самую ночь, воз­вратив­шись по­сле по­гребе­ния и будучи нечистым, я лег спать за стеною двора, и лице мое не было по­крыто.

И не заметил я, что на стене были воробьи. Когда глаза мои были открыты, воробьи испустили теплое на глаза мои, и сделались на глазах мо­их бельма. И ходил я к врачам, но они не по­могли мне. Ахиахар доставлял мне про­питание, доколе не отправил­ся в Елимаиду.

А по­том жена моя Ан­на в женских отделе­ниях пряла шерсть

и по­сылала богатым людям, которые давали ей плату и однажды в при­дачу дали козленка.

Когда при­несли его ко мне, он начал блеять; и я спросил жену: откуда этот козленок? не краденый ли? отдай его, кому он при­надлежит! ибо непозволи­тель­но есть краденое.

Она отвечала: это подарили мне сверх платы. Но я не верил ей и настаивал, чтобы отдала его, кому он при­надлежит, и раз­гневал­ся на нее. А она в ответ сказала мне: где же милостыни твои и праведные дела? вот как все они обнаружились на тебе!