И воз­вратил­ся Иоанн из Газары и рас­ска­за­л Симону, отцу своему, о том, что делал Кендевей.

Тогда Симон при­звал двух старших сыновей сво­их, Иуду и Иоан­на, и сказал им: я и братья мои и дом отца моего воевали про­тив врагов Израиля от юности до сего дня и много раз­ успешно спасали руками нашими Израиля.

Но вот, я состарил­ся, а вы по милости Божией находитесь в летах зрелых: заступите место мое и брата моего, идите и сражайтесь за народ наш, и да будет с вами по­мощь небесная.

И избрал из страны двадцать тысяч во­инов и всадников, и по­шли они про­тив Кендевея, и ночевали в Модине.

Встав же утром, вышли на равнину, и вот многочислен­ное войско навстречу им, пешие и кон­ные, и между ними был по­ток.

И двинул­ся про­тив них сам и народ его, и, видя, что народ бо­ит­ся пере­ходить по­ток, он пере­шел первый, и увидели это во­ины, и пере­шли за ним.

И раз­делил он народ, по­ставив кон­ных среди пеших; кон­ница же неприятелей была весьма многочислен­на.

И затрубили священ­ными трубами; и Кендевей обратил­ся в бег­с­т­во и войско его, и пало у них много раненых, остальные же бежали в крепость.

Тогда был ранен Иуда, брат Иоан­на; но Иоанн преследовал их, доколе не при­шел в Кедрон, который он по­стро­ил.

И убежали они в башни, находящиеся в области Азота, но он сжег его огнем, и по­гибло из них до двух тысяч мужей; и воз­вратил­ся он с миром в землю Иудейскую.

Птоломей же, сын Авува, по­ставлен был военачальником на равнине Иерихонской и имел много серебра и золота;

ибо он был зять первосвящен­ника.

И надмилось сердце его, и захотел он овладеть страною, и делал коварные замыслы­ про­тив Симона и сыновей его, чтобы по­губить их.

Между тем Симон, по­сещая города страны и заботясь о по­требностях их, при­шел в Иерихон, сам и Маттафия и Иуда, сыновья его, в сто семьдесят седьмом году в один­надцатом месяце – это месяц Сават.

И с ковар­с­т­во­м при­нял их радушно сын Авувов в небольшую крепость, называемую Док, им устроен­ную, и сделал для них большой пир, и спрятал там людей.

И когда опьянел Симон и сыновья его, тогда встал Птоломей и быв­шие при нем, взяли оружия свои и вошли к Симону во время пира и убили его и двух сыновей его и некоторых из служителей его.

Так совершил он великое веролом­с­т­во и воз­дал за добро злом.

Птоломей написал об этом и по­слал к царю, чтобы при­слал ему войско на по­мощь, и он пред­аст ему страну их и города.

И некоторых по­слал в Газару убить Иоан­на, а тысяченачальникам по­слал письма, чтобы они при­шли к нему, и он даст им серебра и золота и подарки;

а других по­слал овладеть Иерусалимом и горою храма.

Но некто, при­бежав к Иоан­ну в Газару, известил его, что отец его и братья умерщвлены и что Птоломей по­слал убить и его.

Услы­шав об этом, Иоан­н весьма смутил­ся и, схватив мужей, при­шедших по­губить его, убил их, ибо узнал, что они искали по­губить его.

Прочие же дела Иоан­на и в?йны его и муже­с­т­вен­ные подвиги его, славно совершен­ные, и сооруже­ние стен, им воз­двигнутых, и другие деяния его,

вот, они описаны в книге дней первосвящен­ства его, с того време­ни, как сделал­ся он первосвящен­ником по­сле отца своего.

И при­слал Антиох, сын царя Димитрия, письма с островов морских к Симону, великому священ­нику и правителю народа Иудейского, и всему народу.

Они были такого содержания: «Царь Антиох Симону, первосвящен­нику и правителю народа, и народу Иудейскому – радо­ваться.

Так как люди зловредные овладели цар­с­т­во­м отцов наших, то я хочу воз­вратить цар­с­т­во­, чтобы восстановить его, как оно было пре­жде. Я набрал множе­с­т­во войска и при­готовил воен­ные корабли;

и хочу прой­ти по области, чтобы нака­за­ть тех, которые опустошили область нашу и разо­рили многие города в царстве.

Оставляю теперь за тобою все дани, какие уступали тебе цари, быв­шие пре­жде меня, и другие дары, какие они уступали тебе;

дозволяю тебе чеканить свою монету в стране твоей.

Иерусалим и святилище пусть будут свободны; и все оружия, которые ты заготовил, и крепости, по­строен­ные тобою, которыми ты владеешь, пусть остают­ся у тебя.

И всякий долг царский и будущие царские долги отныне и навсегда пусть будут отпущены тебе.

Когда же мы овладеем цар­с­т­во­м нашим, тогда по­чтим тебя и народ твой и храм великою честью, чтобы слава ваша стала извест­на по всей земле».

В сто семьдесят четвертом году вступил Антиох в землю отцов сво­их, и собрались к нему все войска, так что остав­шихся с Трифоном было немного.

И пре­следовал его царь Антиох, и он убежал в Дору, которая при море;

ибо он увидел, что обрушились на него беды и оставили его войска.

И при­шел Антиох к Доре и с ним сто двадцать тысяч во­инов и восемь тысяч кон­ницы

и окружил город, а корабли подошли с моря, и теснил он город с суши и моря, и не давал никому ни выйти, ни войти.

Тогда при­шел из Рима Нуминий и сопровождав­шие его с письмами к царям и странам, в которых было написано следу­ю­щее:

«Левкий, консул Римский, царю Птоломею – радо­ваться.

Пришли к нам Иудейские по­слы­, друзья наши и союзники, по­слан­ные от первосвящен­ника Симона и народа Иудейского, возобновить давнюю дружбу и союз,

и при­несли золотой щит в тысячу мин.

Итак, мы забла­го­рассудили написать царям и странам, чтобы они не при­чиняли им зла, и не воевали про­тив них и городов их и страны их, и не по­могали вою­ю­щим про­тив них.

Мы рас­судили при­нять от них щит.

Итак, если какие зловредные люди убежали к вам из страны их, выдайте их первосвящен­нику Симону, чтобы он нака­за­л их по закону их».

То же самое написал он царю Димитрию и Атталу, Ариарафе и Арсаку,

и во все области, и Сампсаме и Спартанцам, и в Делос и в Минд, и в Сикион, и в Карию, и в Самос, и в Памфилию, и в Ликию, и в Галикарнасс, и в Родос, и в Фасилиду, и в Кос, и в Сиду, и в Арад, и в Гортину, и в Книду, и в Кипр, и в Киринию.

Список с этих писем написали Симону первосвящен­нику.

Царь же Антиох обложил Дору вторично, нападая на нее со всех сторон и устраивая машины, и запер Трифона так, что невоз­можно было ему ни войти, ни выйти.

И по­слал к нему Симон две тысячи избран­ных мужей в по­мощь ему, и серебро и золото, и довольно запасов;

но он не захотел при­нять это и отверг все, в чем пре­жде условил­ся с ним, и отчуждил­ся от него.

И по­слал к нему Афиновия, одного из друзей сво­их, чтобы пере­говорить с ним и ска­за­ть: «Вы владеете Иоппиею и Газарою и крепостью Иерусалимскою – городами царства моего;

вы опустошили пред­елы их и про­извели великое по­раже­ние на земле, и овладели многими местами в царстве моем.

Итак, отдайте теперь города, которые вы взяли, и дани с тех мест, которыми вы владеете вне пред­елов Иудейских.

Если же не так, то дайте за них пятьсот талантов серебра, и за опустоше­ние, которое про­извели, и за дани с городов другие пятьсот талантов; а если не дадите, то мы при­дем и будем сражаться с вами».

И при­шел Афиновий, друг царя, в Иерусалим, и когда увидел славу Симона и сокровищницу с золотою и серебряною утварью и окружа­ю­щее великолепие, то изумил­ся и объявил ему слова царя.

Симон сказал ему в ответ: мы ни чужой земли не брали, ни го­с­по­д­с­т­во­вали над чужим, но владеем наследием отцов наших, которое враги наши в одно время неправедно при­сво­или себе.

Мы же, улучив время, опять воз­вратили себе наследие отцов наших.

Что касает­ся до Иоппии и Газары, которых ты требуешь, то они сами при­чинили много зла народу в стране нашей; за них мы дадим сто талантов. На это Афиновий ничего не отвечал;

но, с досадою воз­вратив­шись к царю, рас­ска­за­л ему эти слова и о славе Симона, и о всем, что видел, и царь сильно раз­гневал­ся.

Трифон же, сев на корабль, убежал в Орфосиаду.

Тогда царь, сделав военачальником при­морской страны Кендевея, вручил ему пешие и кон­ные войска

и при­ка­за­л ему идти войною про­тив Иудеи, при­ка­за­л ему также по­стро­ить Кедрон и укрепить ворота, и как вое­вать с народом; сам же царь по­гнал­ся за Трифоном.

И при­шел Кендевей в Иамнию, и начал вызы­вать на бой народ и вторгаться в Иудею и брать народ в плен и уби­вать;

и по­стро­ил Кедрон, и расположил там кон­ницу и войско, чтобы они, выходя оттуда, обходили пути Иудеи, как при­ка­за­л ему царь.

В сто семьдесят втором году царь Димитрий собрал войска свои и отправил­ся в Мидию, чтобы по­лучить по­мощь себе для войны про­тив Трифона.

Но Арсак, царь Персидский и Мидийский, услы­шав, что Димитрий при­шел в пред­елы его, по­слал одного из военачальников сво­их взять его живого.

Тот отправил­ся и раз­бил войско Димитрия, взял его и при­вел к Арсаку, который заключил его в темницу.

И по­ко­илась земля Иудейская во все дни Симона; он старал­ся о благе народа своего, и нравилась им власть и слава его во все дни.

И ко всей своей славе, он взял еще Иоппию для при­стани и открыл вход островам морским,

и распространил пред­елы народа своего, и овладел тою страною.

Он набрал множе­с­т­во плен­ных и го­с­по­д­с­т­во­вал над Газарою и Вефсурою и над крепостью, очистил ее от оскверне­ния, и не было про­тивящегося ему.

Иудеи спокойно воз­делывали землю свою, и земля давала про­изведе­ния свои и дерева в по­лях – плод свой.

Старцы, сидя на улицах, все совещались о по­льзах обще­с­т­вен­ных, и юноши облекались в пышные и во­инские одежды.

Городам доставлял он съест­ные при­пасы и делал их местами укреплен­ными, так что славное имя его про­износилось до конца земли.

Он восстановил мир в стране, и радовал­ся Израиль великою радостью.

И сидел каждый под виноградом сво­им и под смоковницею своею, и никто не страшил их.

И не осталось никого на земле, кто воевал бы про­тив них, и цари смирились в те дни.

Он подкреплял всех бедных в народе своем, требовал исполне­ния закона и истреблял всякого беззакон­ника и злодея,

украсил святилище и умножил священ­ную утварь.

Когда дошел слух до Рима и до Спарты, что Ионафан умер, они весьма опечалились.

Когда же услы­шали, что Симон, брат его, сделал­ся вместо него первосвящен­ником и го­с­по­д­с­т­ву­ет над страною и находящимися в ней городами,

то написали к нему на медных досках, чтобы возобновить с ним дружбу и союз, заключен­ный ими с братьями его Иудою и Ионафаном.

Они были про­читаны в Иерусалиме пред собра­ни­ем.

Вот список с писем, при­слан­ных Спартанцами: «Спартанские начальники и город Симону первосвящен­нику, старей­шинам и священ­никам и всему народу Иудейскому, братьям нашим – радо­ваться.

Послы­, при­слан­ные к народу нашему, рас­ска­за­ли нам о вашей славе и чести, и мы воз­радовались при­бытию их

и записали ска­за­н­ное ими в народном совете так: Нуминий, сын Антиоха, и Антипатр, сын Иасона, по­слы­ Иудейские, при­шли к нам возобновить с нами дружбу.

И угодно было народу при­нять этих мужей с честью и внести запись слов их в открытые народные книги, на память народу Спартанскому. А список с этого мы написали для первосвящен­ника Симона».

После того Симон по­слал Нуминия в Рим с большим золотым щитом, весом в тысячу мин, чтобы заключить с ними союз.

Когда услы­шал об этом народ, то сказал: какую бла­го­дарность воз­дадим мы Симону и сыновьям его?

Ибо он твердо стоял и братья его и дом отца его, и отраз­или врагов Израиля, и доставили ему свободу.

И написали о том на медных досках и выставили их на столбах на горе Сион. Вот список написан­ного: «В восемнадцатый день Елула сто семьдесят второго года – это был третий год при первосвящен­нике Симоне –

в Сарамели, в великом собрании священ­ников и народа и князей народных и старей­шин страны, объявлено нам:

так как много раз­ бывали войны в этой стране, то Симон, сын Маттафии, сын сынов Иарива, и братья его, подвергая себя опасности, про­тивостали врагам народа своего, чтобы сохранить святилище его и закон, и великою славою про­славили народ свой.

Ионафан собрал народ свой и сделал­ся первосвящен­ником его, но он при­ложил­ся к народу своему.

Когда же враги их воз­намерились войти в страну их, чтобы разо­рить страну их и про­стереть руки на святилище их,

тогда восстал Симон и воевал за народ свой и издержал много соб­с­т­вен­ных денег, снабжая храбрых мужей народа своего оружием и давая им жалованье.

Он укрепил города Иудеи и Вефсуру на границах Иудеи, где пре­жде находились оружия неприятелей, и по­ставил там стражу из Иудеев.

Также укрепил Иоппию при море и Газару на пред­елах Азота, в которой пре­жде обитали враги, и по­селил там Иудеев, снабдив эти места всем, что нужно было к восстановле­нию их.

И видел народ деяния Симона и славу, какую старал­ся он доставить народу своему, и по­ставил его сво­им начальником и первосвящен­ником за то, что все это сделал он, и за справедливость и верность, которую он хранил к племе­ни своему, всячески стараясь воз­высить народ свой.

Во дни его руками его успешно изгнаны из страны язычники и занимав­шие город Давидов в Иерусалиме, которые, устро­ив себе крепость, выходили из нее и оскверняли все вокруг святилища и много вредили святыне.

Он по­селил в ней Иудеев и укрепил ее для безопасности страны и города и воз­высил стены Иерусалима.

Посему и царь Димитрий утвердил за ним первосвящен­ство,

и при­числил его к друзьям сво­им, и по­чтил его великою славою.

Ибо он услы­шал, что Римляне назвали Иудеев друзьями и союзниками и братьями и с честью при­няли по­слов Симона,

что Иудеи и священ­ники согласились, чтобы Симон был у них начальником и первосвящен­ником навек, доколе восстанет Пророк верный,

чтобы он был у них военачальником и имел по­пече­ние о святых и по­ставлял их над работами их, и над областью, и над оружиями, и над крепостями,

чтобы имел по­пече­ние о святилище и все слушались его, чтобы все договоры в стране писались на его имя и чтобы он одевал­ся в по­рфиру и носил золотые украше­ния.

И никому из народа и священ­ников да не будет по­зволено отме­нить что-либо из сего или про­тиворечить словам его, или без него созы­вать собрание в стране и оде­ваться в по­рфиру и носить золотую пряжку.

А кто сделает что-нибудь про­тив сего или отме­нит что из сего, будет по­винен».

И согласил­ся весь народ подчиниться Симону и по­ступать по словам сим.

Симон при­нял и согласил­ся быть первосвящен­ником и военачальником и правителем Иудеев и священ­ников и началь­ство­вать над всеми.

И решили начертать запись сию на медных досках и по­ставить их в ограде храма на видном месте,

а списки с них по­ложить в сокровищнице, чтобы имел их Симон и сыновья его.

Услы­шал Симон, что Трифон собрал большое войско, чтобы идти в землю Иудейскую и разо­рить ее.

И, видя, что народ в страхе и трепете, взошел в Иерусалим и собрал народ.

И, ободряя их, говорил им: сами вы знаете, сколько я и братья мои и дом отца моего сделали ради этих законов и святыни, знаете войны и угнете­ния, какие мы испытали.

Потому и по­гибли все братья мои за Израиля, и остал­ся я один.

И ныне да не будет того, чтобы я стал щадить жизнь мою во все время угнете­ния, ибо я не лучше братьев мо­их.

Но буду мстить за народ мой и за святилище, и за жен и за детей наших, ибо соединились все народы, чтобы истребить нас по неприязни.

И воспламе­нил­ся дух народа, как только услы­шал он такие слова;

и отвечали громким голосом, и сказали: ты – наш вождь на место Иуды и Ионафана, брата твоего.

Веди нашу войну, и, что ты ни скажешь нам, мы всё сделаем.

Тогда собрал он всех мужей ратных, и по­спешил окончить стены Иерусалима, и со всех сторон укрепил его.

Потом по­слал Ионафана, сына Авессаломова, и с ним достаточное число войска в Иоппию, и он выгнал быв­ших в ней и остал­ся там.

Между тем Трифон поднял­ся из Птолемаиды с многочислен­ным войском, чтобы войти в землю Иудейскую; с ним был и Ионафан под стражею.

Симон же расположил стан при Адиде напротив равнины.

Когда Трифон узнал, что Симон заступил место Ионафана, брата своего, и намеревает­ся вступить в сраже­ние с ним, то по­слал к нему по­слов ска­за­ть:

за серебро, которым брат твой Ионафан задолжал царской казне по надобностям, какие он имел, мы удержали его.

Итак, при­шли теперь сто талантов серебра и в заложники двух сыновей его, чтобы он, быв отпущен, не отложил­ся от нас, – и мы отпустим его.

Симон по­нимал, что они говорят с ним коварно, но по­слал серебро и детей, чтобы не навлечь большой не­на­висти от народа,

который сказал бы: оттого, что я не по­слал ему серебра и детей, Ионафан по­гиб.

Итак, по­слал детей и сто талантов; но Трифон обманул и не отпустил Ионафана.

После сего Трифон по­шел, чтобы войти в страну и разо­рить ее, и по­шел окольным путем на Адару. Но Симон и войско его следовали за ним по­всюду, куда он ни шел.

Быв­шие же в крепости по­слали к Трифону по­слов, чтобы по­будить его при­йти к ним чрез пустыню и при­слать им съест­ных при­пасов.

И при­готовил Трифон всю свою кон­ницу, чтобы идти в ту же ночь, но был очень большой снег, и он не по­шел по причине снега, а, подняв­шись, отправил­ся в Галаад.

Когда же при­близил­ся к Васкаме, умертвил Ионафана, и он по­гребен там.

И воз­вратил­ся Трифон и ушел в землю свою.

Тогда Симон по­слал и взял кости Ионафана, брата своего, и по­хоронил их в Модине, городе отцов сво­их.

И оплакивал его весь Израиль горьким плачем, и сокрушались о нем многие дни.

И воз­двиг Симон здание над гробом отца своего и братьев сво­их и вывел его высоко, для бла­го­видности, из тесаного камня с перед­ней и задней стороны,

и по­ставил на нем семь пирамид, одну про­тив другой, отцу и матери и четырем братьям;

сделал на них искусные украше­ния, по­ставив вокруг высокие столбы, а на столбах по­лное вооруже­ние – на вечную память, и подле оружий – изваян­ные корабли, так что они были видимы всеми, плава­ю­щими по морю.

Этот надгробный памятник, который сделал он в Модине, сто­ит до сего дня.

Трифон же с ковар­с­т­во­м отправил­ся в путь с юным царем Антиохом и убил его,

и воцарил­ся вместо него, и воз­ложил на себя венец Азии, и про­извел великое по­раже­ние на земле.

А Симон стро­ил крепости в Иудее, укрепляя их высокими башнями и большими стенами, воротами и запорами, и складывал в крепостях съест­ные запасы.

Потом избрал Симон мужей и по­слал к царю Димитрию про­сить, чтобы он сделал облегче­ние стране, ибо все деяния Трифона были грабитель­ские.

И по­слал ему царь Димитрий ответ на эти слова и написал такое письмо:

«Царь Димитрий Симону, первосвящен­нику и другу царей, и старей­шинам и народу Иудейскому – радо­ваться.

Золотой венец и пальмовую ветвь, по­слан­ную вами, мы по­лучили и готовы заключить с вами по­лный мир и написать заведу­ю­щим сборами, чтобы отпустить вам дани.

И всё, что мы по­становили о вас, да будет неизмен­но, и крепости, которые вы по­стро­или, пусть при­надлежат вам.

Прощаем вам также неумышлен­ные про­ступки ваши до сего дня и венечный сбор, который платить вы обязаны, и если другое что взимаемо было в Иерусалиме, более не будет взиматься.

И если найдут­ся из вас способные быть вписан­ными в число состоящих при нас, пусть записывают­ся, и да будет между нами мир».

В сто семидесятом году снято иго язычников с Израиля;

и народ Израиль­ский в пере­писке и договорах начал писать: «Первого года при Симоне, великом первосвящен­нике, вожде и правителе Иудеев».

В это время Симон сделал нападе­ние на Газу, окружил ее войском, устро­ил осадные машины и при­двинул их к городу, раз­бил одну башню и овладел ею.

А быв­шие на машине вскочили в город, и про­изошло в городе великое смяте­ние.

И взошли граждане с женами и детьми на стену, разо­драв одежды свои, и громко взывали, умоляя Симона дать им по­милование,

и говорили: по­ступи с нами не по злым делам нашим, но по милости твоей.

И умило­сердил­ся над ними Симон, и не сражал­ся с ними, а только выгнал их из города, и очистил домы, в которых находились идолы, и так вошел в город с славословиями и благо­слове­ниями.

И выбросил из него все нечистое, и по­селил там мужей, соблюда­ю­щих закон, и укрепил его, и устро­ил в нем для себя жилище.

Быв­шим же в Иерусалимской крепости не по­зволяли ни выходить, ни вступать в страну, ни по­купать, ни про­да­вать, и они терпели сильный голод, и многие из них по­гибли от голода.

Тогда воз­звали они к Симону о мире, и он дал им его, но выгнал их оттуда и очистил крепость от оскверне­ния,

и взошел в нее в двадцать третий день второго месяца сто семьдесят первого года с славословиями, пальмовыми ветвями, с гуслями, кимвалами и цитрами, с псалмами и песнями, ибо сокрушен великий враг Израиля.

И установил каждогодно про­водить этот день с весельем, и укрепил гору храма, находящуюся близ крепости, и по­селил­ся там сам и быв­шие с ним.

И увидел Симон, что сын его Иоанн воз­мужал, и по­ставил его начальником над всеми войсками, и по­селил­ся в Газаре.

Ионафан, видя, что время бла­го­прият­с­т­ву­ет ему, избрал мужей и по­слал в Рим установить и возобновить дружбу с Римлянами,

и к Спартанцам и в другие места по­слал письма о том же.

И при­шли они в Рим, и вошли в совет, и сказали: «Ионафан-первосвящен­ник и народ Иудейский при­слали нас, чтобы возобновить дружбу с вами и союз по-прежнему».

И там дали им письма к мест­ным начальникам, чтобы про­водили их в землю Иудейскую с миром.

Вот список письма, которое писал Ионафан Спартанцам:

«Первосвящен­ник Ионафан и народные старей­шины и священ­ники и остальной народ Иудейский братьям Спартанцам – радо­ваться.

Еще пре­жде от Дария [Арея], цар­с­т­во­вав­шего у вас, при­сланы были к первосвящен­нику Онии письма, что вы – братья наши, как по­казывает список.

И при­нял Ония по­слан­ного мужа с честью, и по­лучил письма, в которых ясно говорилось о союзе и дружбе.

Мы же, хотя и не имеем надобности в них, имея утеше­нием священ­ные книги, которые в руках наших,

но пред­приняли по­слать к вам для возобновле­ния братства и дружбы, чтобы не отчуждаться от вас, ибо много про­шло време­ни по­сле того, как вы при­сылали к нам.

Мы неопусти­тель­но во всякое время, как в праз­дники, так и в про­чие установлен­ные дни, во­с­по­минаем о вас при жертвоприноше­ниях наших и молитвах, как должно и при­лично во­с­по­минать братьев.

Мы радуемся о вашей славе;

нас же обстоят многие беды и частые войны; ибо воевали про­тив нас окрест­ные цари.

Но мы не хотели бес­поко­ить вас и про­чих союзников и друзей наших в этих войнах,

ибо мы имеем по­мощь небесную, по­мога­ю­щую нам; мы избавились от врагов наших, и враги наши усмирены.

Теперь мы избрали Нуминия, сына Антиохова, и Антипатра, сына Иасонова, и по­слали их к Римлянам возобновить дружбу с ними и пре­жний союз.

Поручили им идти и к вам, при­вет­с­т­во­­вать вас и вручить вам письма от нас о возобновле­нии и с вами нашего братства.

И вы хорошо сделаете, ответив нам на них».

Вот и список писем, которые при­слал Дарий [Арей]:

«Царь Спартанский Онии первосвящен­нику – радо­ваться.

Найдено в писании о Спартанцах и Иудеях, что они – братья и от рода Авраамова.

Теперь, когда мы узнали об этом, вы хорошо сделаете, написав нам о бла­го­состоянии вашем.

Мы же уведомля­ем вас: скот ваш и имуще­с­т­во ваше – наши, а что у нас есть, то ваше. И мы по­велели объявить вам об этом».

И услы­шал Ионафан, что воз­вратились военачальники Димитрия с б?льшим войском, нежели пре­жде, чтобы вое­вать про­тив него,

и вышел из Иерусалима, и встретил их в стране Амафитской, и не дал им време­ни войти в страну его.

И по­слал соглядатаев в стан их, которые, воз­вратив­шись, объявили ему, что они готовят­ся напасть на них в эту ночь.

Посему, когда зашло солнце, Ионафан при­ка­за­л сво­им бодр­с­т­во­­вать, быть в вооруже­нии и готовиться к сраже­нию всю ночь, и по­ставил вокруг стана перед­овых сторожей.

И услы­шали неприятели, что Ионафан со сво­ими при­готовил­ся к сраже­нию, и устрашились, и затрепетали сердцем сво­им, и, зажегши огни в стане своем, ушли.

Ионафан же и быв­шие с ним не знали о том до утра, ибо видели горящие огни.

И по­гнал­ся Ионафан за ними, но не настиг их, по­тому что они пере­шли реку Елевферу.

Тогда Ионафан обратил­ся на Арабов, называемых Заведеями, по­раз­ил их и взял добычу их.

Потом, воз­вратив­шись, при­шел в Дамаск и про­шел по всей той стране.

И Симон вышел, и про­шел до Аскалона и ближайших крепостей, и обратил­ся в Иоппию, и овладел ею

ибо он услы­шал, что [Иоппияне] хотят сдать крепость войскам Димитрия, – и по­ставил там стражу, чтобы охранять ее.

И воз­вратил­ся Ионафан, и созвал старей­шин народа, и советовал­ся с ними, чтобы по­стро­ить крепости в Иудее,

воз­высить стены Иерусалима и воз­двигнуть высокую стену между крепостью и городом, дабы отделить ее от города, так чтобы она была особо и не было бы в ней ни купли, ни про­дажи.

Когда собрались устро­ить город и дошли до стены у по­тока с восточной стороны, то по­стро­или так называемую Хафенафу.

А Симон по­стро­ил Адиду в Сефиле и укрепил ворота и запоры.

Между тем Трифон домогал­ся сделаться царем Азии и воз­ложить на себя венец и поднять руку на царя Антиоха,

но опасал­ся, как бы не воспрепят­с­т­во­вал ему Ионафан и не начал про­тив него войны; по­этому искал случая, чтобы взять Ионафана и убить, и, подняв­шись, по­шел в Вефсан.

И вышел Ионафан навстречу ему с сорока тысячами избран­ных мужей, готовых к битве, и при­шел в Вефсан.

Когда Трифон увидел, что Ионафан идет с многочислен­ным войском, то по­боял­ся поднять на него руки.

И при­нял его с честью, и пред­ставил его всем друзьям сво­им, дал ему подарки, при­ка­за­л войскам сво­им по­вино­ваться ему, как себе самому.

Потом сказал Ионафану: для чего ты утруждаешь весь этот народ, когда не пред­сто­ит нам войны?

Итак, отпусти их теперь в домы их, а для себя избери немногих мужей, которые были бы с тобою, и пойдем со мною в Птолемаиду, и я перед­ам ее тебе и другие крепости и остальные войска и всех, заведу­ю­щих сборами, и по­том воз­вращусь; ибо для этого я и нахожусь здесь.

И по­верил ему Ионафан, и сделал так, как он сказал, и отпустил войска, и они отправились в землю Иудейскую;

с собою же оставил три тысячи мужей, из которых две тысячи оставил в Галилее, тысяча же отправилась с ним.

Но как скоро вошел Ионафан в Птолемаиду, Птолемаидяне заперли ворота, и схватили его, и всех вошедших с ним убили мечом.

Тогда Трифон по­слал войско и кон­ницу в Галилею и на великую равнину, чтобы истребить всех быв­ших с Ионафаном.

Но они, услы­шав, что Ионафан схвачен и по­гиб и быв­шие с ним, ободрили друг друга и вышли густым строем, готовые сраз­иться.

И увидели пре­следу­ю­щие, что дело идет о жизни, и воз­вратились назад.

А они все бла­го­получно при­шли в землю Иудейскую и оплакивали Ионафана и быв­ших с ним, и были в большом страхе, и весь Израиль плакал горьким плачем.

Тогда все окрест­ные народы искали истребить их, ибо говорили: теперь нет у них начальника и по­борника; итак, будем теперь вое­вать про­тив них и истребим из среды людей память их.

Между тем царь Египетский, собрав многочислен­ное войско, как песок на берегу морском, и множе­с­т­во кораблей, домогал­ся овладеть цар­с­т­во­м Александра хитростью и при­соединить его к своему цар­с­т­ву­.

Он при­шел в Сирию с мирными речами, и жители отворяли ему города и выходили навстречу, ибо дано было от царя Александра по­веле­ние встречать его, по­тому что он был тесть его.

Когда же Птоломей входил в города, то оставлял войско для стражи в каждом городе.

Когда при­близил­ся он к Азоту, то по­ка­за­ли ему сожжен­ное капище Дагона, и Азот и окрест­ные города раз­рушен­ные, и тела по­ражен­ные и сожжен­ные во время сраже­ния, ибо сложили их в груды по пути его,

и рас­ска­за­ли царю о всем, что сделал Ионафан, жалуясь на него; но царь про­молчал.

Тогда вышел Ионафан навстречу царю в Иоппию с по­четом, и при­вет­с­т­во­вали друг друга и ночевали там.

И шел Ионафан с царем до реки, называемой Елевфера, и по­том воз­вратил­ся в Иерусалим.

Царь же Птоломей овладел городами на морском берегу до Селевкии при­морской и составлял злые замыслы­ про­тив Александра.

И по­слал по­слов к царю Димитрию, говоря: при­ди сюда, заключим между собою союз, и я дам тебе дочь мою, которую имеет Александр, и ты будешь цар­с­т­во­­вать в царстве отца твоего.

Я раскаиваюсь, что отдал ему дочь мою, ибо он старал­ся убить меня.

Так клеветал он на него, по­тому что сам домогал­ся царства его.

И, отняв у него дочь свою, отдал ее Димитрию, и стал чужим для Александра, и обнаружилась вражда их.

И вошел Птоломей в Антиохию и воз­ложил на свою голову два венца – Азии и Египта.

Царь Александр находил­ся в то время в Киликии, по­тому что жители тех мест отпали от него.

Услы­шав об этом, Александр по­шел про­тив него вое­вать; тогда Птоломей вывел войско и встретил его с крепкою силою, и обратил его в бег­с­т­во­.

И убежал Александр в Аравию, чтобы укрыться там; царь же Птоломей воз­высил­ся.

Завдиил, Аравитянин, снял голову с Александра и по­слал ее Птоломею.

Царь же Птоломей на третий день умер, а остав­шиеся в крепостях истреблены были жителями крепостей.

И воцарил­ся Димитрий в сто шестьдесят седьмом году.

В те дни собрал Ионафан Иудеев, чтобы завое­вать крепость Иерусалимскую, и устро­ил перед­ нею множе­с­т­во машин.

Но некоторые не­на­вист­ники народа своего, отступники от закона, по­шли к царю и донесли, что Ионафан облагает крепость.

Когда он услы­шал об этом, раз­гневал­ся и, по­спешно собрав­шись, отправил­ся в Птолемаиду, и написал Ионафану, чтобы он не облагал крепости, а как можно скорее шел к нему навстречу в Птолемаиду, чтобы пере­говорить с ним.

Но Ионафан, выслушав это, при­ка­за­л про­должать осаду и, избрав из старей­шин Израиль­ских и священ­ников, решил­ся подвергнуться опасности.

Взяв серебра и золота, одежды и много других даров, он по­шел к царю в Птолемаиду и при­обрел благо­воле­ние его.

И хотя некоторые отступники из того же народа клеветали на него,

но царь по­ступил с ним так же, как по­ступали с ним пред­ше­с­т­вен­ники его, и воз­высил его пред всеми друзьями сво­ими,

и утвердил за ним первосвящен­ство и другие по­четные отличия, какие он имел пре­жде, и сделал его одним из первых друзей сво­их.

И про­сил Ионафан царя освободить от податей Иудею и три области и Самарию и обещал ему триста талантов.

Царь согласил­ся и написал Ионафану обо всем этом письмо такого содержания:

«Царь Димитрий брату Ионафану и народу Иудейскому – радо­ваться.

Список письма, которое мы писали о вас Ласфену, род­с­т­вен­нику нашему, по­сылаем и к вам, чтобы вы знали.

Царь Димитрий Ласфену-отцу – радо­ваться.

Народу Иудейскому, друзьям нашим, верно исполня­ю­щим свои обязан­ности перед­ нами, мы рас­судили ока­за­ть бла­го­деяние за их доброе расположе­ние к нам.

Итак, мы утверждаем за ними как пред­елы Иудеи, так и три области: Аферему, Лидду и Рамафем, которые при­соединены к Иудее от Самарии, и все, при­надлежащее всем жрецам их в Иерусалиме, за те царские оброки, которые пре­жде ежегодно по­лучал от них царь с про­израстаний земли и с плодов древесных,

и все про­чее, при­надлежащее нам отныне из десятин и даней, следу­ю­щих нам, соленые озера и венечный сбор, нам при­надлежащий, все вполне уступаем им.

И ничего не будет отменено из сего отныне и навсегда.

Итак, по­за­ботьтесь сделать список с сего, и пусть будет отдан он Ионафану и по­ложен на святой горе в извест­ном месте».

И увидел царь Димитрий, что пре­кло­нилась земля пред ним и ничто не про­тивилось ему, и отпустил все войска свои, каждого в свое место, кроме войск чужеземных, которые он нанял с островов чужих народов, за что все войска отцов его не­на­видели его.

Трифон, один из пре­жних при­верженцев Александра, видя, что все войска ропщут на Димитрия, отправил­ся к Емалкую Аравитянину, который воспитывал Антиоха, малолетнего сына Александрова;

и настаивал, чтобы он выдал его ему, дабы сделать его царем вместо него; и рас­ска­за­л ему обо всем, что сделал Димитрий, и о неприязни, которую имеют к нему войска его, и про­был там много дней.

И по­слал Ионафан к царю Димитрию, чтобы он вывел оставлен­ных им в Иерусалимской крепости и укрепле­ниях, ибо они нападали на Израиля.

Димитрий по­слал ска­за­ть Ионафану: не только это сделаю для тебя и для народа твоего, но и по­чту тебя и народ твой великою честью, как скоро буду иметь бла­го­приятное время.

Теперь же ты справедливо по­ступишь, если при­шлешь мне людей на по­мощь в войне, ибо отложились от меня все войска мои.

И по­слал к нему Ионафан в Антиохию три тысячи храбрых мужей, и при­шли они к царю, и обрадовал­ся царь при­бытию их.

Граждане же, собрав­шись на средину города до ста двадцати тысяч человек, хотели убить царя.

Но царь убежал во дворец, а граждане заняли все улицы города и начали осаждать его.

Тогда царь при­звал на по­мощь Иудеев, и все они тотчас собрались к нему, и вдруг рас­сыпались по городу, и умертвили в тот день в городе до ста тысяч,

и зажгли город, и взяли в тот день много добычи, и спасли царя.

И увидели граждане, что Иудеи овладели городом, как хотели, и упали духом, и начали взы­вать к царю, умоляя и говоря:

прости нас, и пусть Иудеи пере­станут нападать на нас и на город.

И сложили оружие и заключили мир. И про­славились Иудеи перед­ царем и перед­ всеми в царстве его и воз­вратились в Иерусалим с большою добычею.

И воссел царь Димитрий на пре­столе царства своего, и успоко­илась земля пред ним.

Но он солгал во всем, что обещал, и изме­нил Ионафану и не воз­дал за сделан­ное ему добро и сильно оскорбил его.

После того воз­вратил­ся Трифон и с ним Антиох, еще очень юный; он воцарил­ся и воз­ложил на себя венец.

И собрались к нему все войска, которые распустил Димитрий, и начали вое­вать с ним, и он обратил­ся в бег­с­т­во­, и был по­ражен.

И взял Трифон слонов и овладел Антиохиею.

И писал юный Антиох Ионафану, говоря: пре­до­ставляю тебе первосвящен­ство и по­ставляю тебя над четырьмя областями, и ты будешь в числе друзей царских.

И по­слал ему золотые сосуды и домашнюю утварь и дал ему право пить из золотых сосудов и носить по­рфиру и золотую пряжку,

а Симона, брата его, по­ставил военачальником от области Тирской до пред­елов Египта.

И выступил Ионафан в по­ход, и про­ходил по ту сторону реки [Иордана] и по городам, и собрались к нему на по­мощь все Сирийские войска; и при­шел он к Аскалону, и встретили его жители города с честью.

Оттуда по­шел он в Газу; но жители Газы заперлись; и осадил он город, и сжег огнем пред­местья его, и опустошил их.

И упросили жители Газы Ионафана, и он при­мирил­ся с ними, только взял в заложники сыновей начальников их и отослал их в Иерусалим, и про­шел страну до Дамаска.

И услы­шал Ионафан, что при­шли в Кадис, в Галилее, военачальники Димитрия с многочислен­ным войском, чтобы удалить его от страны.

Но он по­шел навстречу им, брата же своего, Симона, оставил в стране.

И расположил Симон стан свой при Вефсуре, и осаждал его многие дни, и запер его.

И про­сили его о мире, и он согласил­ся, но выгнал их оттуда, и овладел городом, и по­ставил в нем стражу.

А Ионафан и войско его расположились станом при водах Ген­нисаретских и утром стали на равнине Насор.

И вот, войско иноплемен­ников встретилось с ним на равнине, оставив про­тив него засаду в горах, само же шло навстречу ему с про­тивной стороны.

И вышли быв­шие в засаде из сво­их мест, и начали сражаться: тогда все быв­шие с Ионафаном обратились в бег­с­т­во­,

и ни одного из них не осталось, кроме Маттафии, сына Авессаломова, и Иуды, сына Халфиева, начальников во­инских отрядов.

И разо­драл Ионафан одежды свои, и по­сыпал землю на голову свою, и молил­ся.

Потом воз­вратил­ся сражаться с ними и по­раз­ил их, и они бежали.

Увидев это, убежав­шие от него воз­вратились к нему, и с ним пре­следовали их до Кадиса, до самого стана их, и там остановились.

В тот день пало от иноплемен­ников до трех тысяч мужей; и воз­вратил­ся Ионафан в Иерусалим.

В сто шестидесятом году выступил Александр, сын Антиоха Епифана, и овладел Птолемаидою: и при­няли его, и он воцарил­ся там.

Когда услы­шал о том царь Димитрий, собрал весьма многочислен­ное войско и вышел про­тив него на войну.

И по­слал Димитрий письма Ионафану с мирным пред­ложе­нием, как бы желая воз­величить его,

ибо говорил: пред­упредим заключить с ним мир, пре­жде нежели он заключит с Александром про­тив нас:

тогда он при­помнит все зло, которое мы сделали про­тив него и братьев его и народа его.

И он дал ему власть набирать войско и при­готовлять оружия, чтобы быть союзником его, и велел отдать ему заложников, которые находились в крепости.

Ионафан при­шел в Иерусалим и про­читал письма вслух всего народа и быв­ших в крепости;

и убоялись все великим страхом, услы­шав, что царь дал ему власть набирать войско;

а быв­шие в крепости выдали Ионафану заложников, и он воз­вратил их родителям их.

И жил Ионафан в Иерусалиме; и начал стро­ить и возобновлять город,

и сказал про­изводив­шим работы, чтобы они стро­или стены и вокруг горы Сиона для твердости из четырехугольных камней, – и делали так.

Тогда иноплемен­ные, быв­шие в крепостях, по­строен­ных Вакхидом, бежали:

каждый оставил свое место и ушел в свою землю.

Только в Вефсуре остались некоторые из тех, которые оставили закон и заповеди, ибо это место служило для них убежищем.

И услы­шал царь Александр о тех обещаниях, какие Димитрий по­слал Ионафану, и рас­ска­за­ли ему о войнах и храбрых подвигах, которые совершил Ионафан и братья его, и о трудностях, по­несен­ных ими.

Тогда он сказал: найдем ли мы еще такого мужа, как этот? Сделаем же его нашим другом и союзником.

И написал и по­слал ему письмо в таких словах:

«Царь Александр брату Ионафану – радо­ваться.

Услы­шали мы о тебе, что ты – муж, крепкий силою и достойный быть нашим другом.

Итак, мы по­ставля­ем тебя ныне первосвящен­ником народа твоего; и ты будешь имено­ваться другом царя (он по­слал ему по­рфиру и золотой венец) и будешь держать нашу сторону и хранить дружбу с нами».

И облекся Ионафан в священ­ную одежду в седьмом месяце сто шестидесятого года, в праз­дник кущей, и собрал войско и заготовил множе­с­т­во оружий.

И услы­шал об этом Димитрий и огорчил­ся, и сказал:

что это мы сделали, что Александр пред­упредил нас заключить дружбу с Иудеями в подкрепле­ние себе?

Напишу и я им слова при­ветствия, восхвале­ния и обещаний, чтобы были они в по­мощь мне.

И по­слал им письмо в таких словах: «Царь Димитрий народу Иудейскому – радо­ваться.

Слышали мы и радовались, что вы сохраняете договоры наши, пре­бываете в дружбе с нами и не скло­няетесь к врагам нашим.

Продолжайте и ныне сохранять верность к нам, и мы воз­дадим вам добром за то, что вы делаете для нас:

сделаем вам многие уступки и дадим вам дары.

Ныне же раз­решаю вас и освобождаю всех Иудеев от податей и по­шлины с соли и с венцов;

и за третью часть семян и по­ловин­ную часть древесных плодов, при­надлежащую мне, отныне и впредь я отменяю брать с земли Иудейской и с трех областей, при­соединен­ных к ней от Самарии и Галилеи, от нынешнего дня и на вечные времена.

И Иерусалим да будет священ­ным и свободным и пред­елы его, десятины и доходы его.

Предоставляю и власть над крепостью Иерусалимскою и даю право первосвящен­нику по­ставить в ней людей, каких он сам изберет, для охране­ния ее;

и всякого человека из Иудеев, взятого в плен из земли Иудейской, во всем царстве моем отпускаю на свободу даром: пусть все будут свободны от по­вин­ностей за себя и за скот свой.

Все праз­дники и субботы и новомесячия, и дни установлен­ные – три дня пред праз­дником и три дня по­сле праз­дника, – все эти дни пусть будут днями льготы и свободы всем Иудеям, находящимся в моем царстве.

Никто не будет иметь права при­теснять и отягощать кого-нибудь из них ни по какому делу.

И пусть из Иудеев записывают­ся в царские войска до тридцати тысяч человек, – и им будет да­ваться жалованье наравне со всеми войсками царскими.

И из них да будут по­ставля­емы началь­ству­ю­щими над большими крепостями царскими, из них же да будут по­ставля­емы и над делами царства, требу­ю­щими верности, и их при­ставники и начальники да будут из них же, и пусть они живут по сво­им законам, как по­велел царь в земле Иудейской.

И три области, при­соединен­ные к Иудее от страны Самарийской, пусть останут­ся при­соединен­ными к Иудее, чтобы считаться и быть им за одну и не подлежать другой власти, кроме власти первосвящен­ника.

Птолемаиду с округом ее я отдаю в дар святилищу в Иерусалиме на издержки, по­требные для святилища;

я же даю ежегодно пятнадцать тысяч сиклей серебра из царских сборов с подлежащих мест.

И все остальное, чего не отдали заведу­ю­щие сборами, как в пре­жние годы, отныне будут отда­вать на работы храма.

Сверх того пять тысяч сиклей серебра, которые брали от доходов святилища из ежегодного сбора, и те уступают­ся, как при­надлежащие служащим священ­никам.

И все, которые убегут в храм Иерусалимский и во все пред­елы его по причине по­вин­ностей царских и всех других, пусть будут свободны со всем, что при­надлежит им в царстве моем.

И на строе­ние и возобновле­ние святилища издержки будут выдаваемы из сборов царских.

И на по­строе­ние стен Иерусалима и укрепле­ние их вокруг издержки будут выдаваемы из доходов царских, а также на по­строе­ние стен в Иудее».

Ионафан и народ, выслушав эти слова, не по­верили им и не при­няли их, ибо вспомнили о тех великих бедствиях, которые нанес Димитрий Израильтянам, жестоко при­теснив их,

и пред­почли союз с Александром, ибо он первый сделал им мирные пред­ложе­ния, – и по­могали ему в войнах во все дни.

Царь Александр собрал большое войско и ополчил­ся про­тив Димитрия.

И вступили два царя в сраже­ние, и войско Димитрия обратилось в бег­с­т­во­; Александр пре­следовал его, и пре­воз­мог,

и весьма настойчиво про­должал сраже­ние до самого захожде­ния солнца, – и пал Димитрий в этот день.

После того Александр отправил по­слов к Птоломею, царю Египетскому, с такими словами:

«Я воз­вратил­ся в землю царства моего и воссел на пре­столе отцов мо­их, при­нял верховную власть, сокрушил Димитрия и стал обладателем страны нашей.

Я вступил с ним в сраже­ние, и он раз­бит нами и войско его, и воссели мы на пре­столе царства его.

Итак, заключим теперь дружбу между нами, и ты дай мне дочь твою в жену, и буду я тебе зятем и дам тебе и ей дары, достойные тебя».

И отвечал царь Птоломей так: «Счастлив день, в который ты воз­вратил­ся в землю отцов тво­их и воссел на пре­столе царства их.

Ныне я исполню для тебя то, о чем ты писал, только ты выйди ко мне в Птолемаиду, чтобы нам видеть друг друга, и я по­роднюсь с тобою, как ты сказал».

И отправил­ся Птоломей из Египта сам и Клеопатра, дочь его, и при­были в Птолемаиду в сто шестьдесят втором году.

Царь Александр встретил его, и он выдал за него Клеопатру, дочь свою, и устро­ил брак ее в Птолемаиде, как при­лично царям, с великою пышностью.

Писал также царь Александр Ионафану, чтобы он вышел к нему навстречу.

И отправил­ся Ионафан в Птолемаиду с пышностью, и пред­ставлял­ся обо­им царям и одарил их и при­ближен­ных их серебром и золотом и многими дарами, и при­обрел благо­воле­ние их.

И собрались про­тив него мужи зловредные из среды Израиля, мужи беззакон­ные, чтобы оклеветать его; но царь не внял им.

И по­велел царь снять с Ионафана одежды его и облечь его в по­рфиру, – и сделали так.

И по­садил его царь с собою и сказал сво­им правителям: выйдите с ним на средину города и про­воз­гласите, чтобы никто не смел клеветать на него ни в каком деле и никто не тревожил его никаким делом.

Когда клеветав­шие увидели славу его, как он был про­воз­глашаем и как облечен в по­рфиру, все раз­бежались.

Так про­славил его царь и вписал его в число первых друзей, и назначил его военачальником и област­ным правителем.

И воз­вратил­ся Ионафан в Иерусалим с миром и веселием.

Но в сто шестьдесят пятом году при­шел из Крита Димитрий, сын Димитрия, в землю отцов сво­их.

Услы­шав о том, царь Александр весьма огорчил­ся и воз­вратил­ся в Антиохию.

И по­ставил Димитрий военачальником Аполлония, правителя Келе-Сирии, – и он собрал большое войско и расположил­ся станом при Иамнии и по­слал к первосвящен­нику Ионафану ска­за­ть:

ты только один пре­воз­носишься над нами, я же подвергся осмеянию и по­срамле­нию через тебя. Зачем ты про­тивосто­ишь нам в горах?

Если ты надеешься на твои воен­ные силы, то сойди к нам на равнину, и там мы по­меря­емся, ибо со мною войско городов.

Спроси и узнай, кто я и про­чие по­мога­ю­щие нам, и скажут тебе: невоз­можно вам устоять пред лицем нашим, ибо дважды обращены были в бег­с­т­во отцы твои в земле своей.

И ныне ты не можешь устоять про­тив такой кон­ницы и такого войска на равнине, где нет ни камней, ни ущелий, ни места для убежища.

Когда Ионафан выслушал эти слова Аполлония, то подвигся духом и, избрав десять тысяч мужей, вышел из Иерусалима, и брат его Симон сошел­ся с ним на по­мощь ему.

И расположил­ся станом при Иоппии; но не впустили его в город, ибо в Иоппии была стража Аполлония, и они начали вое­вать про­тив нее.

Тогда устрашен­ные жители отворили ему город, и Ионафан овладел Иоппиею.

Услы­шав о сем, Аполлоний взял три тысячи кон­ницы и большое войско и по­шел в Азот, как бы делая пере­ход, а между тем про­шел на равнину, ибо имел множе­с­т­во кон­ницы и надеял­ся на нее.

Ионафан же пре­следовал его до Азота, и вступили войска в сраже­ние.

Между тем Аполлоний оставил тысячу всадников в скрытном месте по­за­ди них;

но Ионафан узнал, что есть засада сзади него. И обступили войско его и бросали в народ стрелы с утра до вечера,

народ же стоял, как при­ка­за­л Ионафан; наконец всадники утомились.

Тогда Симон подвел войско свое и напал на отряд, ибо всадники изнемогли, – и были раз­биты им и обратились в бег­с­т­во­.

И рас­сеялись всадники по равнине и убежали в Азот, и вошли в Бетдагон, капище их, чтобы спастись.

Но Ионафан сжег Азот и окрест­ные города и взял добычу их, и капище Дагона с убежав­шими в него сжег огнем.

И было пав­ших от меча с сожжен­ными до восьми тысяч мужей.

Отправив­шись оттуда, Ионафан расположил­ся станом про­тив Аскалона; но жители города вышли к нему навстречу с великою по­честью.

И воз­вратил­ся Ионафан со всеми быв­шими при нем в Иерусалим, имея при себе много добычи.

Когда царь Александр услы­шал о сих событиях, то вновь по­чтил Ионафана

и по­слал ему золотую пряжку, какая по обычаю давалась царским род­с­т­вен­никам, и подарил ему Аккарон и всю область его в наслед­с­т­вен­ное владе­ние.

Когда Димитрий услы­шал, что Никанор и во­ины его пали в сраже­нии, по­слал Вакхида и Алкима во второй раз­ в землю Иудейскую и правое крыло с ними.

И отправились они по дороге в Галгалы и расположились станом при Месалофе, что в Арвилах, и, овладев им, по­губили множе­с­т­во людей.

В первом месяце сто пятьдесят второго года расположились они станом у Иерусалима,

но снялись и по­шли к Верее с двадцатью тысячами мужей и двумя тысячами кон­ницы.

А Иуда расположил­ся станом при Елеасе, и три тысячи избран­ных мужей с ним.

Но, увидев множе­с­т­во войска, как оно многочислен­но, они весьма устрашились, и многие из стана его раз­бежались, и осталось из них не более восьмисот мужей.

Когда увидел Иуда, что раз­бежалось ополче­ние его, а война тревожила его, он смутил­ся сердцем, по­тому что не имел време­ни собрать их.

Он опечалил­ся и сказал остав­шимся: встанем и пойдем на про­тивников наших; может быть, мы в силах будем сражаться с ними.

Но они откло­няли его и говорили: мы не в силах, но будем теперь спасать жизнь нашу, и по­том воз­вратимся с братьями нашими, и тогда будем сражаться про­тив них, а теперь нас мало.

Но Иуда сказал: нет, да не будет этого со мною, чтобы бежать от них; а если при­шел час наш, то умрем муже­с­т­вен­но за братьев наших и не оставим нарекания на славу нашу.

И двинулось войско из стана и стало про­тив них; и раз­делилась кон­ница на две части, а впереди войска шли пращники и стрельцы и все сильные перед­овые во­ины.

Вакхид же находил­ся на правом крыле, и при­ближались отряды с обеих сторон и трубили трубами.

Затрубили трубами и быв­шие с Иудою, и по­колебалась земля от шума войск, и было упорное сраже­ние от утра до вечера.

Когда увидел Иуда, что Вакхид и крепчайшая часть его войска находит­ся на правой стороне, то собрались к нему все храбрые сердцем –

и раз­бито ими правое крыло, и они пре­следовали их до горы Азота.

Когда находив­шиеся на левом крыле увидели, что правое крыло раз­бито, то обратились вслед за Иудою и быв­шими с ним, с тыла.

И сраже­ние было жестокое, и много пало по­ражен­ных с той и другой стороны,

пал и Иуда, а про­чие обратились в бег­с­т­во­.

И взяли Ионафан и Симон Иуду, брата своего, и по­хоронили его во гробе отцов его в Модине.

И оплакивали его и рыдали о нем сильно все Израильтяне, и печалились много дней и говорили:

как пал сильный, спасав­ший Израиля?

Прочие же дела Иуды, и сраже­ния, и муже­с­т­вен­ные подвиги, которые совершил он, и величие его не описаны, ибо их было весьма много.

По смерти же Иуды во всех пред­елах Израиль­ских явились люди беззакон­ные, и поднялись все делатели неправды.

В те самые дни был очень сильный голод, и страна при­стала к ним.

И выбрал Вакхид нечестивых мужей и по­ставил их начальниками страны.

Они раз­ведывали и раз­ыскивали друзей Иуды и при­водили их к Вакхиду, а он мстил им и издевал­ся над ними.

И была великая скорбь в Израиле, какой не бывало с того дня, как не видно стало у них про­рока.

Тогда собрались все друзья Иуды и сказали Ионафану:

с того време­ни, как скончал­ся брат твой Иуда, нет подобного ему мужа, чтобы выйти про­тив врагов и Вакхида и про­тив не­на­вист­ников нашего народа.

Итак, теперь мы тебя избрали – быть нам вместо него начальником и вождем, чтобы вести войну нашу.

И при­нял Ионафан в то время пред­води­тель­ство и стал на место Иуды, брата своего.

И узнал о том Вакхид и искал убить его.

Об этом узнали Ионафан и Симон, брат его, и все быв­шие с ним и убежали в пустыню Фекое и расположились станом при водах озера Асфар.

Вакхид, узнав о том в день субботний, пере­правил­ся сам и все войско его за Иордан.

А Ионафан отправил брата своего – предводителя народа – и про­сил друзей сво­их, Наватеев, чтобы сложить у них большой запас свой.

Но вышли из Мидавы сыны Иамври и схватили Иоан­на и все, что он имел, и ушли.

После сих про­исше­с­т­вий сказали Ионафану и Симону, брату его, что сыны Иамври торже­с­т­вен­но совершают знатный брак и про­вожают из Надавафа с великою пышностью невесту, дочь одного из знатных вельмож Хананейских.

Тогда вспомнили они об Иоан­не, брате своем, и вышли, и скрылись под кровом горы.

Подняв глаза свои, они увидели: вот восклицания и большое при­даное; навстречу вышел же­них и друзья его и братья его с тимпанами и музыкою и со многими оружиями.

Тогда быв­шие с Ионафаном поднялись на них из засады и по­били их, и много пало по­ражен­ных, а остальные убежали на гору; и взяли они всю добычу их.

И обратилось брачное торже­с­т­во в печаль, и звук музыки их – в плач.

Так отмстили они за кровь брата своего и воз­вратились к болотистому месту у Иордана.

И услы­шал об этом Вакхид – и в день субботний при­шел к берегам Иордана с большим войском.

Тогда сказал Ионафан быв­шим с ним: встанем теперь и сраз­имся за жизнь нашу, ибо ныне – не то, что вчера и третьего дня.

Вот, неприятель и спереди нас и сзади нас, вода Иордана с той и с другой стороны, и болото и лес, и нет места, куда укло­ниться.

Итак, теперь воз­зовите на небо, чтобы избавиться вам от руки врагов ваших.

И началось сраже­ние. И про­стер Ионафан руку свою, чтобы по­раз­ить Вакхида, но тот укло­нил­ся от него назад.

И бросил­ся Ионафан и быв­шие с ним в Иордан и пере­плыли на другой берег, а те не пере­шли за ними Иордана.

И пало у Вакхида в тот день до тысячи мужей.

И воз­вратил­ся он в Иерусалим и по­стро­ил в Иудее крепкие города: крепость в Иерихоне, и Еммаум и Вефорон, и Вефиль и Фамнафу в Фарафоне, и Тефон с высокими стенами, воротами и запорами,

и по­ставил в них стражу, чтобы враждебно дей­с­т­во­­вать про­тив Израиля.

Укрепил также город в Вефсуре и Газару и крепость и оставил в них войско со съест­ными запасами,

и взял в заложники сыновей вождей страны и по­местил их в Иерусалимской крепости под стражею.

В сто пятьдесят третьем году, во втором месяце, Алким велел разо­рить стену внутрен­него двора храма и раз­рушить дело про­роков, и уже начал раз­руше­ние.

Но в то самое время Алким по­ражен был ударом, и остановились пред­приятия его; уста его сомкнулись, он онемел и не мог более вымолвить ни одного слова и завещать о доме своем.

И умер Алким в то же время в тяжких муче­ниях.

Когда Вакхид узнал, что Алким умер, воз­вратил­ся к царю; и земля Иудейская два года оставалась в по­кое.

Тогда все беззакон­ники совещались и говорили: вот, Ионафан и находящиеся с ним живут безопасно в по­кое; при­ведем теперь Вакхида, и он схватит всех их в одну ночь.

Пошли и пред­ложили ему такой совет.

Он решил­ся идти с большим войском и по­слал тайно письма всем союзникам сво­им, которые находились в Иудее, чтобы они схватили Ионафана и находящихся с ним, но они не могли, по­тому что замысел их сделал­ся известен им.

И поймали они из мужей страны виновников этого злодейства до пятидесяти человек и убили их.

После сего удалились Ионафан и Симон и быв­шие с ними в Вефваси, что в пустыне, и возобновили раз­рушен­ное там и укрепили город.

Узнав об этом, Вакхид собрал все войско свое, известив и тех, которые находились в Иудее,

пришел и осадил Вефваси, и сражал­ся про­тив него много дней и устро­ил машины.

Ионафан же оставил в городе Симона, брата своего, а сам вышел в страну, и вышел с небольшим числом,

и по­раз­ил Одоааррина и братьев его и сыновей Фасирона в шатрах их и начал по­ражать и наступать с силою.

Тогда и Симон и быв­шие с ним выступили из города и сожгли машины,

и сражались про­тив Вакхида, и он был раз­бит ими; этим они сильно опечалили его, по­тому что замысел его и по­ход остал­ся тщетным.

Сильно раз­гневал­ся он на мужей беззакон­ных, которые при­советовали ему идти в эту страну, и многих из них умертвил, и решил­ся воз­вратиться в землю свою.

Узнав об этом, Ионафан по­слал к нему старей­шин, чтобы заключить с ним мир и чтобы он отдал плен­ных.

Он при­нял это и сделал по словам его, и по­клял­ся не при­чинять ему никакого зла во все дни жизни своей,

и отдал ему плен­ных, которых пре­жде взял в плен в земле Иудейской, и воз­вратил­ся в землю свою и не при­ходил более в пред­елы их.

И унял­ся меч в Израиле, и по­селил­ся Ионафан в Махмасе; и начал Ионафан судить народ и истребил нечестивых из среды Израиля.

Иуда услы­шал о славе Римлян, что они могуще­с­т­вен­ны и сильны и бла­го­скло­н­но при­нимают всех, обраща­ю­щихся к ним, и кто ни при­ходил к ним, со всеми заключали они дружбу.

А что они могуще­с­т­вен­ны и сильны, – расска­зывали ему о войнах их, о муже­с­т­вен­ных подвигах, которые они по­ка­за­ли над Галатами, как они по­корили их и сделали дан­никами;

также о том, что сделали они в стране Испанской, чтобы овладеть находящимися там серебряными и золотыми рудниками,

и сво­им бла­го­ра­зу­мием и твердостью овладели всем краем, хотя тот край весьма далеко отстоял от них, равно о царях, которые при­ходили про­тив них от конца земли, и они сокрушили их и по­раз­или великим по­раже­нием, а про­чие платят им ежегодно дань;

они также сокрушили на войне и по­корили себе Филиппа и Персея, царя Китийского, и других, восстав­ших про­тив них,

и Антиоха, великого царя Азии, который вышел про­тив них на войну со ста двадцатью слонами, и с кон­ницею, и колесницами, и весьма многочислен­ным войском и был раз­бит ими;

они взяли его живого и заставили платить им великую дань, – как его, так и следу­ю­щих по­сле него царей, – дать заложников и допустить раз­дел,

а страну Индийскую и Мидию, и Лидию, и другие из лучших областей его, взяв от него, отдали царю Евме­нию;

и о том, как Еллины воз­намерились при­йти и истребить их,

но это намере­ние сделалось им извест­ным, и они по­слали про­тив них одного военачальника и воевали про­тив них, – и много из них пало по­ражен­ных, и взяли в плен жен их и детей их и раз­грабили их, и овладели их землею, и разо­рили крепости их, и по­работили их до сего дня;

и другие царства и острова, которые когда-либо восставали про­тив них, они разо­рили и по­работили.

А с друзьями сво­ими и с доверяв­шимися им они сохраняли дружбу; и овладели царствами ближними и дальними, и все, слы­шав­шие имя их, боялись их.

Если захотят кому по­мочь и кого воцарить, те цар­с­т­ву­ют, и кого хотят, сменяют, и они весьма воз­высились;

но при всем том никто из них не воз­лагал на себя венца и не облекал­ся в по­рфиру, чтобы величаться ею.

Они составили у себя совет, и по­стоян­но каждый день триста двадцать человек совещают­ся обо всем, что относит­ся до народа и бла­го­устрое­ния его;

и каждый год одному человеку вверяют они началь­ство над собою и го­с­по­д­с­т­во над всею землею их, и все слушают одного, и не бывает ни зависти, ни ревности между ними.

Тогда избрал Иуда Евполема, сына Иоан­нова, сына Аккосова, и Иасона, сына Елеазарова, и по­слал их в Рим, чтобы заключить с ними дружбу и союз

и чтобы они сняли с них иго, ибо они видят, что Еллинское цар­с­т­во хочет по­работить Израиля.

Итак, они отправились в Рим, хотя путь был очень долгий, и вошли в собрание совета и, при­ступив, сказали:

Иуда Маккавей и братья его и весь народ Иудейский по­слали нас к вам, чтобы заключить с вами союз и мир и чтобы вы вписали нас в число соратников и друзей ваших.

И угодно было это слово перед­ ними.

И вот список того по­слания, которое написали они в ответ на медных досках и по­слали в Иерусалим, чтобы оно служило для них там памятником мира и союза:

«бла­го да будет Римлянам и народу Иудейскому на море и на суше навеки, и меч и враг да будут далеко от них!

Если же настанет война пре­жде у Римлян или у всех союзников их во всем владе­нии их,

то народ Иудейский должен ока­за­ть им всем сердцем по­мощь в войне, как по­требует того время;

и вою­ю­щим они не будут ни да­вать, ни доставлять ни хлеба, ни оружия, ни денег, ни кораблей, ибо так угодно Римлянам; они должны исполнять обязан­ность свою, ничего не по­лучая.

Точно так же, если пре­жде случит­ся война у народа Иудейского, Римляне от души будут по­могать им в войне, как по­требует того время,

и по­мога­ю­щим в войне не будут да­вать ни хлеба, ни оружия, ни денег, ни кораблей: так угодно Риму; они должны исполнять свои обязан­ности – и без обмана».

На таких условиях заключили Римляне союз с народом Иудейским.

Если же по­сле сих условий те и другие вздумают что-нибудь при­бавить или убавить, пусть сделают это по их общему про­изволе­нию, и то, что они при­бавят или убавят, будет иметь силу.

А о том зле, какое делает Иудеям царь Димитрий, мы написали ему так: «для чего ты наложил тяжкое твое иго на друзей наших и союзников – Иудеев?

Если они еще обратят­ся к нам с жалобою на тебя, то мы окажем им справедливость и будем вое­вать про­тив тебя на море и на суше».

В сто пятьдесят первом году вышел из Рима Димитрий, сын Селевка, и с немногими людьми вошел в один при­морский город и там воцарил­ся.

Когда же он входил в цар­с­т­вен­ный дом отцов сво­их, войско схватило Антиоха и Лисия, чтобы при­вести их к нему.

Это стало извест­но ему, и он сказал: не по­казывайте мне лиц их.

Тогда во­ины убили их, и воссел Димитрий на пре­столе царства своего.

И при­шли к нему все мужи беззакон­ные и нечестивые из Израильтян, и Алким пред­води­тель­ствовал ими, домогаясь священ­ства;

и обвиняли они перед­ царем народ, говоря: по­губил Иуда и братья его друзей тво­их, и нас выгнали из земли нашей.

Итак, по­шли теперь мужа, кому ты доверяешь; пусть он пойдет и увидит все разо­ре­ние, которое они при­чинили нам и стране царя, и пусть накажет их и всех, по­мога­ю­щих им.

Царь избрал Вакхида из друзей царских, который управлял по ту сторону реки, был велик в царстве и верен царю,

и по­слал его и нечестивого Алкима, пре­до­ставив ему священ­ство, и по­велел ему сделать отмще­ние сынам Израиля.

Они отправились и при­шли в землю Иудейскую с большим войском; и он по­слал к Иуде и братьям его по­слов с мирным, но коварным пред­ложе­нием.

Но они не вняли словам их, ибо видели, что они при­шли с большим войском.

К Алкиму же и Вакхиду сошлось собрание книжников искать справедливости.

Первые из сынов Израилевых были Асидеи; они искали у них мира,

ибо говорили: священ­ник от племе­ни Аарона при­шел вместе с войском и не обидит нас.

И он говорил с ними мирно и клял­ся им, и сказал: мы не сделаем зла вам и друзьям вашим.

И они по­верили ему, а он, захватив из них шестьдесят мужей, умертвил их в один день, как ска­за­но в Писании:

«тела святых Тво­их и кровь их про­лили вокруг Иерусалима, и некому было по­хоронить их».

И напал от них страх и ужас на весь народ, и говорили: нет в них истины и правды, ибо они нарушили по­становле­ние и клятву, которою клялись.

Тогда Вакхид отступил от Иерусалима и расположил­ся станом при Визефе, и, по­слав, поймал многих из бежав­ших от него мужей и некоторых из народа, заколол и бросил их в глубокий колодезь.

Потом, по­ручив страну Алкиму и оставив с ним войско на по­мощь ему, Вакхид отправил­ся к царю.

Алким же домогал­ся первосвящен­ства.

И собрались к нему все воз­мущав­шие народ свой, и овладели землею Иудейскою, и про­извели великое по­раже­ние в Израиле.

И увидел Иуда все зло, какое при­чинил Алким со сво­ими сообщниками сынам Израилевым, – больше, нежели язычники;

и, обойдя все пред­елы Иудеи, сделал отмще­ние отступникам, – и они пере­стали входить в эту страну.

Когда же Алким увидел, что Иуда и находящиеся с ним усилились, и по­нял, что не может про­тивостоять им, воз­вратил­ся к царю и жестоко обвинял их.

Тогда царь по­слал Никанора, одного из славных вождей сво­их, не­на­вист­ника и враждебного Израилю, и при­ка­за­л ему истребить этот народ.

Никанор, при­дя в Иерусалим с большим войском, по­слал к Иуде и братьям его коварно со словами мирными:

да не будет войны между мною и вами; я войду с немногими людьми, чтобы видеть лица ваши в мире.

И при­шел он к Иуде, и при­вет­с­т­во­вали они друг друга мирно; а между тем во­ины были при­готовлены схватить Иуду.

Иуде сделалось извест­ным, что он при­шел к нему с ковар­с­т­во­м, по­этому он убоял­ся его и не хотел более видеть лица его.

Когда Никанор узнал, что умысел его открыл­ся, вышел про­тив Иуды на сраже­ние близ Хафарсаламы.

И пало из быв­ших при Никаноре около пяти тысяч мужей, а про­чие убежали в город Давидов.

После того Никанор взошел на гору Сион; и вышли из святилища некоторые из священ­ников и старей­шин народа, чтобы мирно при­вет­с­т­во­­вать его и по­ка­за­ть ему всесожже­ние, при­носимое за царя.

Но он осмеял их, надругал­ся над ними и осквернил их, и говорил высокомерно,

и, по­кляв­шись, с гневом сказал: если не пред­ан будет ныне Иуда и войско его в мои руки, то, когда воз­вращусь бла­го­получно, сожгу дом сей. И ушел с великим гневом.

А священ­ники вошли и стали пред лицем жертвен­ника и храма, заплакали и сказали:

Ты, Го­с­по­ди, избрал дом сей, чтобы на нем нарицалось имя Твое и чтобы он был домом молитвы и моле­ния для народа Твоего.

Сделай отмще­ние человеку сему и войску его, и пусть падут они от меча; вспомни злохуле­ния их и не дай им оста­ваться долее.

И вышел Никанор из Иерусалима и расположил­ся станом при Вефороне, и при­стало к нему здесь войско Сирийское.

А Иуда с тремя тысячами мужей расположил­ся станом при Адасе; и по­молил­ся Иуда, и сказал:

Го­с­по­ди! когда по­слан­ные царя Ассирийского про­износили злохуле­ния, то при­шел Ангел Твой и по­раз­ил из них сто восемьдесят пять тысяч.

Так сокруши ныне пред нами сие по­лчище, да по­знают про­чие, что они про­износили хулу на святыни Твои, и суди их по злобе их.

И вступили войска в сраже­ние в тринадцатый день месяца Адара, и раз­бито было войско Никанора, и он первый пал в сраже­нии.

Когда же во­ины его увидели, что Никанор пал, то, по­бросав оружие свое, обратились в бег­с­т­во­.

И пре­следовали их Израильтяне целый день, от Адаса до самой Газиры, и трубили вслед их вестовыми трубами.

И выходили из всех окрест­ных селе­ний Иудейских и окружали их, – и они, оборачиваясь к пре­следовав­шим их, все пали от меча, и ни одного не осталось из них.

И взяли Иудеи добычи их и награблен­ное ими, и отрубили голову Никанора и правую руку его, которую он про­стирал надмен­но, и при­несли и по­весили перед­ Иерусалимом.

Народ весьма радовал­ся и про­вел тот день, как день великого веселья;

и установили ежегодно праз­дно­вать этот день тринадцатого числа Адара.

И успоко­илась земля Иудейская на некоторое время.