И отвечал Иов и сказал:

подлинно, только вы люди, и с вами умрет мудрость!

И у меня есть сердце, как у вас; не ниже я вас; и кто не знает того же?

Посмешищем стал я для друга своего, я, который взывал к Богу, и которому Он отвечал, посмешищем — человек праведный, непорочный.

Так презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами.

Покойны шатры у грабителей и безопасны у раздражающих Бога, которые как бы Бога носят в руках своих.

И подлинно: спроси у скота, и научит тебя, у птицы небесной, и возвестит тебе;

или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские.

Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие?

В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти.

Не ухо ли разбирает слова, и не язык ли распознает вкус пищи?

В старцах — мудрость, и в долголетних — разум.

У Него премудрость и сила; Его совет и разум.

Что Он разрушит, то не построится; кого Он заключит, тот не высвободится.

Остановит воды, и все высохнет; пустит их, и превратят землю.

У Него могущество и премудрость, пред Ним заблуждающийся и вводящий в заблуждение.

Он приводит советников в необдуманность и судей делает глупыми.

Он лишает перевязей царей и поясом обвязывает чресла их;

князей лишает достоинства и низвергает храбрых;

отнимает язык у велеречивых и старцев лишает смысла;

покрывает стыдом знаменитых и силу могучих ослабляет;

открывает глубокое из среды тьмы и выводит на свет тень смертную;

умножает народы и истребляет их; рассевает народы и собирает их;

отнимает ум у глав народа земли и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути:

ощупью ходят они во тьме без света и шатаются, как пьяные.

И отвечал Софар Наамитянин и сказал:

разве на множество слов нельзя дать ответа, и разве человек многоречивый прав?

Пустословие твое заставит ли молчать мужей, чтобы ты глумился, и некому было постыдить тебя?

Ты сказал: суждение мое верно, и чист я в очах Твоих.

Но если бы Бог возглаголал и отверз уста Свои к тебе

и открыл тебе тайны премудрости, что тебе вдвое больше следовало бы понести! Итак знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению.

Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя?

Он превыше небес, — что можешь сделать? глубже преисподней, — что можешь узнать?

Длиннее земли мера Его и шире моря.

Если Он пройдет и заключит кого в оковы и представит на суд, то кто отклонит Его?

Ибо Он знает людей лживых и видит беззаконие, и оставит ли его без внимания?

Но пустой человек мудрствует, хотя человек рождается подобно дикому осленку.

Если ты управишь сердце твое и прострешь к Нему руки твои,

и если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих,

то поднимешь незапятнанное лице твое и будешь тверд и не будешь бояться.

Тогда забудешь горе: как о воде протекшей, будешь вспоминать о нем.

И яснее полдня пойдет жизнь твоя; просветлеешь, как утро.

И будешь спокоен, ибо есть надежда; ты огражден, и можешь спать безопасно.

Будешь лежать, и не будет устрашающего, и многие будут заискивать у тебя.

глаза беззаконных истают, и убежище пропадет у них, и надежда их исчезнет.

Опротивела душе моей жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей.

Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься?

Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих, а на совет нечестивых посылаешь свет?

Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек?

Разве дни Твои, как дни человека, или лета Твои, как дни мужа,

что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне,

хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей?

Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом, — и Ты губишь меня?

Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?

Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня,

кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня,

жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой?

Но и то скрывал Ты в сердце Своем, — знаю, что это было у Тебя, —

что если я согрешу, Ты заметишь и не оставишь греха моего без наказания.

Если я виновен, горе мне! если и прав, то не осмелюсь поднять головы моей. Я пресыщен унижением; взгляни на бедствие мое:

оно увеличивается. Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным являешься во мне.

Выводишь новых свидетелей Твоих против меня; усиливаешь гнев Твой на меня; и беды, одни за другими, ополчаются против меня.

И зачем Ты вывел меня из чрева? пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня;

пусть бы я, как небывший, из чрева перенесен был во гроб!

Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился,

прежде нежели отойду, — и уже не возвращусь, — в страну тьмы и сени смертной,

в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма.

И отвечал Иов и сказал:

правда! знаю, что так; но как оправдается человек пред Богом?

Если захочет вступить в прение с Ним, то не ответит Ему ни на одно из тысячи.

Премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него и оставался в покое?

Он передвигает горы, и не узнают их: Он превращает их в гневе Своем;

сдвигает землю с места ее, и столбы ее дрожат;

скажет солнцу, — и не взойдет, и на звезды налагает печать.

Он один распростирает небеса и ходит по высотам моря;

сотворил Ас, Кесиль и Хима и тайники юга;

делает великое, неисследимое и чудное без числа!

Вот, Он пройдет предо мною, и не увижу Его; пронесется и не замечу Его.

Возьмет, и кто возбранит Ему? кто скажет Ему: что Ты делаешь?

Бог не отвратит гнева Своего; пред Ним падут поборники гордыни.

Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним?

Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего.

Если бы я воззвал, и Он ответил мне, — я не поверил бы, что голос мой услышал Тот,

Кто в вихре разит меня и умножает безвинно мои раны,

не дает мне перевести духа, но пресыщает меня горестями.

Если действовать силою, то Он могуществен; если судом, кто сведет меня с Ним?

Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня; если я невинен, то Он признает меня виновным.

Невинен я; не хочу знать души моей, презираю жизнь мою.

Все одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного.

Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмевается.

Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?

Дни мои быстрее гонца, — бегут, не видят добра,

несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу.

Если сказать мне: забуду я жалобы мои, отложу мрачный вид свой и ободрюсь;

то трепещу всех страданий моих, зная, что Ты не объявишь меня невинным.

Если же я виновен, то для чего напрасно томлюсь?

Хотя бы я омылся и снежною водою и совершенно очистил руки мои,

то и тогда Ты погрузишь меня в грязь, и возгнушаются мною одежды мои.

Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд!

Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас.

Да отстранит Он от меня жезл Свой, и страх Его да не ужасает меня, —

и тогда я буду говорить и не убоюсь Его, ибо я не таков сам в себе.

И отвечал Вилдад Савхеянин и сказал:

долго ли ты будешь говорить так? — слова уст твоих бурный ветер!

Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель превращает правду?

Если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их.

Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю,

и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей.

И если вначале у тебя было мало, то впоследствии будет весьма много.

Ибо спроси у прежних родов и вникни в наблюдения отцов их;

а мы — вчерашние и ничего не знаем, потому что наши дни на земле тень.

Вот они научат тебя, скажут тебе и от сердца своего произнесут слова:

поднимается ли тростник без влаги? растет ли камыш без воды?

Еще он в свежести своей и не срезан, а прежде всякой травы засыхает.

Таковы пути всех забывающих Бога, и надежда лицемера погибнет;

упование его подсечено, и уверенность его — дом паука.

Обопрется о дом свой и не устоит; ухватится за него и не удержится.

Зеленеет он пред солнцем, за сад простираются ветви его;

в кучу камней вплетаются корни его, между камнями врезываются.

Но когда вырвут его с места его, оно откажется от него: «я не видало тебя!»

Вот радость пути его! а из земли вырастают другие.

Видишь, Бог не отвергает непорочного и не поддерживает руки злодеев.

Он еще наполнит смехом уста твои и губы твои радостным восклицанием.

ненавидящие тебя облекутся в стыд, и шатра нечестивых не станет.

Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника?

Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей,

так я получил в удел месяцы суетные, и ночи горестные отчислены мне.

Когда ложусь, то говорю: «когда-то встану?», а вечер длится, и я ворочаюсь досыта до самого рассвета.

Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится.

Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды.

Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе.

Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, — и нет меня.

Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет,

не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его.

Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей.

Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу?

Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое,

ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня;

и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих.

Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета.

Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое,

посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его?

Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою?

Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость?

И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет.

И отвечал Иов и сказал:

о, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое!

Оно верно перетянуло бы песок морей! От того слова мои неистовы.

Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня.

Ревет ли дикий осел на траве? мычит ли бык у месива своего?

Едят ли безвкусное без соли, и есть ли вкус в яичном белке?

До чего не хотела коснуться душа моя, то составляет отвратительную пищу мою.

О, когда бы сбылось желание мое и чаяние мое исполнил Бог!

О, если бы благоволил Бог сокрушить меня, простер руку Свою и сразил меня!

Это было бы еще отрадою мне, и я крепился бы в моей беспощадной болезни, ибо я не отвергся изречений Святаго.

Что за сила у меня, чтобы надеяться мне? и какой конец, чтобы длить мне жизнь мою?

Твердость ли камней твердость моя? и медь ли плоть моя?

Есть ли во мне помощь для меня, и есть ли для меня какая опора?

К страждущему должно быть сожаление от друга его, если только он не оставил страха к Вседержителю.

Но братья мои неверны, как поток, как быстро текущие ручьи,

которые черны от льда и в которых скрывается снег.

Когда становится тепло, они умаляются, а во время жары исчезают с мест своих.

Уклоняют они направление путей своих, заходят в пустыню и теряются;

смотрят на них дороги Фемайские, надеются на них пути Савейские,

но остаются пристыженными в своей надежде; приходят туда и от стыда краснеют.

Так и вы теперь ничто: увидели страшное и испугались.

Говорил ли я: дайте мне, или от достатка вашего заплатите за меня;

и избавьте меня от руки врага, и от руки мучителей выкупите меня?

Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил.

Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши?

Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши.

Вы нападаете на сироту и роете яму другу вашему.

Но прошу вас, взгляните на меня; буду ли я говорить ложь пред лицем вашим?

Пересмотрите, есть ли неправда? пересмотрите, — правда моя.

Есть ли на языке моем неправда? Неужели гортань моя не может различить горечи?

Взывай, если есть отвечающий тебе. И к кому из святых обратишься ты?

Так, глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность.

Видел я, как глупец укореняется, и тотчас проклял дом его.

Дети его далеки от счастья, их будут бить у ворот, и не будет заступника.

Жатву его съест голодный и из-за терна возьмет ее, и жаждущие поглотят имущество его.

Так, не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда;

но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх.

Но я к Богу обратился бы, предал бы дело мое Богу,

Который творит дела великие и неисследимые, чудные без числа,

дает дождь на лице земли и посылает воды на лице полей;

униженных поставляет на высоту, и сетующие возносятся во спасение.

Он разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия.

Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным:

днем они встречают тьму и в полдень ходят ощупью, как ночью.

Он спасает бедного от меча, от уст их и от руки сильного.

И есть несчастному надежда, и неправда затворяет уста свои.

Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай,

ибо Он причиняет раны и Сам обвязывает их; Он поражает, и Его же руки врачуют.

В шести бедах спасет тебя, и в седьмой не коснется тебя зло.

Во время голода избавит тебя от смерти, и на войне — от руки меча.

От бича языка укроешь себя и не убоишься опустошения, когда оно придет.

Опустошению и голоду посмеешься и зверей земли не убоишься,

ибо с камнями полевыми у тебя союз, и звери полевые в мире с тобою.

И узнаешь, что шатер твой в безопасности, и будешь смотреть за домом твоим, и не согрешишь.

И увидишь, что семя твое многочисленно, и отрасли твои, как трава на земле.

Войдешь во гроб в зрелости, как укладываются снопы пшеницы в свое время.

Вот, что мы дознали; так оно и есть: выслушай это и заметь для себя.

И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:

если попытаемся мы сказать к тебе слово, — не тяжело ли будет тебе? Впрочем кто может возбранить слову!

Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал,

падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.

А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.

Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих — упованием твоим?

Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?

Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;

от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.

Рев льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются;

могучий лев погибает без добычи, и дети львицы рассеиваются.

И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него.

Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей,

объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои.

И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне.

Он стал, — но я не распознал вида его, — только облик был пред глазами моими; тихое веяние, — и я слышу голос:

человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего?

Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки:

тем более — в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли.

Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут.

Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости.

После того открыл Иов уста свои и проклял день свой.

И начал Иов и сказал:

погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек!

День тот да будет тьмою; да не взыщет его Бог свыше, и да не воссияет над ним свет!

Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя!

Ночь та, – да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев!

О! ночь та – да будет она безлюдна; да не войдет в нее веселье!

Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить левиафана!

Да померкнут звезды рассвета ее: пусть ждет она света, и он не приходит, и да не увидит она ресниц денницы

за то, что не затворила дверей чрева матери моей и не сокрыла горести от очей моих!

Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?

Зачем приняли меня колени? зачем было мне сосать сосцы?

Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно

с царями и советниками земли, которые застраивали для себя пустыни,

или с князьями, у которых было золото, и которые наполняли домы свои серебром;

или, как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света.

Там беззаконные перестают наводить страх, и там отдыхают истощившиеся в силах.

Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника.

Малый и великий там равны, и раб свободен от господина своего.

На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею,

которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад,

обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб?

На что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком?

Вздохи мои предупреждают хлеб мой, и стоны мои льются, как вода,

ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне.

Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье.