И сказала Иудифь: начните Богу моему на тимпанах, пойте Го­с­по­ду моему на кимвалах, стройно воспевайте Ему новую песнь, воз­носите и при­зывайте имя Его;

потому что Он есть Бог Го­с­по­дь, сокруша­ю­щий брани, по­тому что Он ополчил­ся за меня среди народа и исторг меня из руки мо­их пре­следователей.

Пришел Ассур с гор севера, при­шел с мириадами войска своего, и множе­с­т­во их запрудило воду в источниках, и кон­ница их по­крыла холмы.

Он сказал, что пред­елы мои сожжет, юношей мо­их мечом истребит, грудных младенцев бросит о землю, малых детей мо­их отдаст на расхище­ние, дев мо­их пле­нит.

Но Го­с­по­дь Вседержитель низложил их рукою жены.

Не от юношей пал сильный их, не сыны титанов по­раз­или его, и не рослы­е исполины налегли на него, но Иудифь, дочь Мерарии, красотою лица своего по­губила его;

потому что она для воз­выше­ния бед­с­т­во­вав­ших в Израиле сняла с себя одежды вдовства своего, по­мазала лице свое благо­вон­ною мастью,

украсила волосы свои головным убором, надела для пре­льще­ния его льняную одежду.

Ее сандалии восхитили взор его, и красота ее пле­нила душу его; меч про­шел по шее его.

Персы ужаснулись отваги ее, и Ми?дяне растерялись от смелости ее.

Тогда воскликнули смирен­ные мои, – и они испугались; немощные мои, – и они при­шли в смуще­ние; воз­высили голос свой, – и они обратились в бег­с­т­во­.

Сыновья молодых жен кололи их и, как детям беглых рабов, наносили им раны; они по­гибли от ополче­ния Го­с­по­да моего.

Во­с­по­ю Го­с­по­ду моему песнь новую. Велик Ты, Го­с­по­ди, и славен, дивен силою и непобедим!

Да работает Тебе всякое создание Твое: ибо Ты сказал, – и совершилось; Ты по­слал Духа Твоего, – и устро­илось, – и нет никого, кто про­тивостал бы гласу Твоему.

Горы с водами подвигнут­ся с оснований, и камни, как воск, растают от лица Твоего, но к боящимся Тебя Ты бла­гомилостив.

Мала всякая жертва для вони? бла­го­ухания, и всякий тук ничтожен для всесожже­ния Тебе, но боящийся Го­с­по­да всегда велик.

Горе народам, восста­ю­щим на род мой: Го­с­по­дь Вседержитель отмстит им в день суда, по­шлет огонь и червей на их тела, – и они будут чув­с­т­во­­вать боль и плакать вечно.

Когда при­шли в Иерусалим, они по­кло­нились Богу, и, когда народ очистил­ся, воз­несли всесожже­ния свои и доброхотные жертвы свои и дары свои.

Иудифь же при­несла все сосуды Олоферна, которые отдал ей народ, и занавес, который она взяла из спальни его, отдала в жертву Го­с­по­ду.

Народ веселил­ся в Иерусалиме пред святилищем три месяца, и Иудифь пре­бывала с ними.

Но по­сле сих дней каждый воз­вратил­ся в удел свой, а Иудифь отправилась в Ветилую, где оставалась в име­нии своем, и была в свое время славною во всей земле.

Многие желали ее, но мужчина не по­знал ее во все дни ее жизни с того дня, как муж ее Манассия умер и при­ложил­ся к народу своему.

Она при­обрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до ста пяти лет, и отпустила служанку свою на свободу. Она умерла в Ветилуе, и по­хоронили ее в пещере мужа ее Манассии.

Дом Израиля оплакивал ее семь дней. Име­ние же свое пре­жде смерти своей она раз­делила между род­с­т­вен­никами Манассии, мужа своего, и между близкими из рода своего.

И никто более не устрашал сынов Израиля во дни Иудифи и много дней по смерти ее.

Когда быв­шие в шатрах услы­шали о том, что случилось, то смутились,

и напал на них страх и трепет, и ни один из них не остал­ся в глазах ближнего, но все они бросив­шись бежали по всем дорогам равнины и нагорной страны.

И расположив­шиеся лагерем в нагорной стране около Ветилуи также обратились в бег­с­т­во­. Тогда сыны Израиля, каждый из них во­ин­ствен­ный муж, по­гнались за ними.

Озия по­слал в Ветомасфем, Виваю, Ховаю и Холу и во все пред­елы Израиль­ские, чтобы известить о совершив­шемся и чтобы все по­гнались за неприятелями для истребле­ния их.

Как скоро услы­шали об этом сыны Израиля, все дружно напали на них и по­ражали их до Ховы; равно и при­шедшие из Иерусалима и из всей нагорной страны, так как им воз­вещено было о том, чт? случилось в стане врагов их, и из Галаада и Галилеи, со всех сторон наносили им большое по­раже­ние, доколе они не про­шли за Дамаск и за пред­елы его.

Прочие жители Ветилуи напали на стан Ассирийский, раз­грабили его и весьма обогатились.

А сыны Израиля, воз­вратив­шиеся от по­раже­ния, овладели остальным; и села и деревни в нагорной стране и на равнине по­лучили большую добычу, по­тому что ее было весьма многое множе­с­т­во.

Великий священ­ник Иоаким и старей­шины сынов Израилевых, жив­шие в Иерусалиме, при­шли по­смотреть, какое бла­го сотворил Го­с­по­дь для Израиля, и видеть Иудифь и при­вет­с­т­во­­вать ее.

Как только они вошли к ней, то все единодушно благо­словили ее и сказали ей: ты величие Израиля, ты великая радость Израиля, ты великая слава нашего рода.

Все это ты сделала твоею рукою; ты сделала добро Израилю, и да благо­волит к нему Бог; будь же благо­словен­на от Го­с­по­да Вседержителя на вечное время. И весь народ сказал: да будет!

Народ расхищал лагерь в про­долже­ние тридцати дней, и Иудифи отдали шатер Олоферна и все серебряные сосуды и по­стели и чаши и всю утварь его. Она взяла, воз­ложила на мула своего, запрягла колесницы свои и сложила это на них.

И сбежались все жены Израиль­ские видеть ее, и благо­словляли ее и составили из себя для нее хор; а она взяла в свои руки обвитые виноградными листьями жезлы и дала женщинам, быв­шим с нею,

и воз­ложили на себя масличные венки – она и быв­шие с нею. Она шла впереди всего народа в хоре и вела за собою всех жен; за нею следовали все мужи Израиль­ские, вооружен­ные, с венками и с торже­с­т­вен­ными песнями в сво­их устах.

Иудифь начала пред всем Израилем бла­го­дар­с­т­вен­ную песнь, и весь народ подпевал эту песнь.

Иудифь сказала им: по­слушайте же меня, братья, возьмите эту голову и по­весьте на зубцах вашей стены.

Когда же настанет утро и солнце взойдет над землею, возьмите каждый боевое свое оружие, идите все сильные за город и дайте им вождя, как будто намереваясь сойти на равнину про­тив перед­овой стражи сынов Ассура, но не сходите.

Тогда они, взяв все свое оружие, пойдут в свой стан, раз­будят вождей войска Ассирийского, и сбегут­ся к шатру Олоферна, но не найдут его; оттого нападет на них страх, и они по­бегут от вас.

А вы и все живущие во всяком пред­еле Израиль­ском, пре­следуя их, по­ражайте их на пути.

Но пре­жде, чем сделаете это, при­гласите ко мне Ахиора Аммонитянина: пусть увидит и узнает он того, кто уничижал дом Израиля и при­слал его к нам будто на смерть.

И при­звали Ахиора из дома Озии. Когда он при­шел и увидел голову Олоферна в руке одного мужа среди собрания народа, то пал на лице свое и ослабел духом.

Когда же подняли его, он при­пал к ногам Иудифи, по­кло­нил­ся ей и сказал: благо­словен­на ты во всяком селе­нии Иуды и во всяком народе, которые, услы­шав об име­ни твоем, изумят­ся.

Расскажи же мне теперь, что ты делала в эти дни? И Иудифь среди народа рас­ска­за­ла ему все, что она сделала с того дня, как вышла, до того дня, в который говорила с ними.

Когда она пере­стала говорить, народ громко воскликнул, и радост­ный крик его раз­дал­ся в городе.

Ахиор же, видя все, что сделал Бог Израилев, искрен­но уверовал в Бога, обрезал крайнюю плоть свою и при­соединил­ся к дому Израилеву, даже до сего дня.

Когда настало утро, по­весили голову Олоферна на стену; каждый муж взял свое оружие, и вышли отрядами на всходы горы.

Сыны Ассура, увидев их, по­слали к сво­им начальникам, а они по­шли к вождям, к тысяченачальникам и ко всякому пред­водителю своему.

Придя к шатру Олоферна, они сказали управляв­шему всем име­нием его: раз­буди нашего го­с­по­дина, по­тому что эти рабы осмелились выйти на сраже­ние с нами, чтобы быть совершен­но истреблен­ными.

Вагой вошел и по­стучал­ся в дверь шатра, ибо думал, что он спит с Иудифью.

Когда же никто не отзывал­ся ему, то, отворив, вошел в спальню и нашел, что Олоферн мертвый лежит у по­рога и голова его снята с него.

И он громко воскликнул с плачем, стоном и крепким воплем, и разо­рвал свои одежды.

Потом вошел в шатер, в котором пре­бывала Иудифь, и не нашел ее. Тогда он выскочил к народу и закричал:

рабы по­ступили вероломно; одна Еврейская жена опозорила дом царя Навуходоносора, ибо вот Олоферн на по­лу и головы нет на нем.

Когда услы­шали эти слова начальники войска Ассирийского, то разо­рвали одежды свои, и душа их сильно смутилась, и раз­дал­ся у них крик и весьма великий вопль среди стана.

Когда по­здно стало, рабы его по­спешили удалиться, а Вагой, отпустив пред­стояв­ших пред лицем его го­с­по­дина, затворил шатер снаружи, и они по­шли к по­стелям сво­им, так как все были утомлены про­должи­тель­ностью пира.

В шатре осталась одна Иудифь с Олоферном, упав­шим на ложе свое, по­тому что был пере­полнен вином.

Иудифь велела служанке своей стать вне спальни ее и ожидать ее выхода, как было каждый день, ска­за­в, что она выйдет на молитву. То же самое сказала она и Вагою.

Когда все от нее ушли и никого в спальне не осталось, ни малого, ни большого, Иудифь, став у по­стели Олоферна, сказала в сердце своем: Го­с­по­ди, Боже всякой силы! при­зри в час сей на дела рук мо­их к воз­выше­нию Иерусалима,

ибо теперь время защитить наследие Твое и исполнить мое намере­ние, по­раз­ить врагов, восстав­ших на нас.

Потом, подойдя к столбику по­стели, стояв­шему в головах у Олоферна, она сняла с него меч его

и, при­близив­шись к по­стели, схватила волосы головы его и сказала: Го­с­по­ди, Боже Израиля! укрепи меня в этот день.

И изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову

и, сбросив с по­стели тело его, взяла со столбов занавес. Спустя немного она вышла и отдала служанке своей голову Олоферна,

а эта по­ложила ее в мешок со съест­ными при­пасами, и обе вместе вышли, по обычаю своему, на молитву. Пройдя стан, они обошли кругом ущелье, поднялись на гору Ветилуи и по­шли к воротам ее.

Иудифь издали кричала сторожив­шим при воротах: отворите, отворите ворота! с нами Бог, Бог наш, чтобы даро­вать еще силу Израилю и по­беду над врагами, как даровал Он и сегодня.

Как только услы­шали городские мужи голос ее, по­спешили при­йти к городским воротам и созвали старей­шин города.

И сбежались все, от малого до большого, так как при­ход ее был для них сверх ожидания, и, отворив ворота, при­няли их, и, зажегши для освеще­ния огонь, окружили их.

Она же сказала им громким голосом: хвалите Го­с­по­да, хвалите, хвалите Го­с­по­да, что Он не удалил милости Своей от дома Израилева, но в эту ночь сокрушил врагов наших моею рукою.

И, вынув голову из мешка, по­ка­за­ла ее и сказала им: вот голова Олоферна, вождя Ассирийского войска, и вот занавес его, за которым он лежал от опьяне­ния, – и Го­с­по­дь по­раз­ил его рукою женщины.

Жив Го­с­по­дь, сохранив­ший меня в пути, которым я шла! ибо лице мое пре­льстило Олоферна на по­гибель его, но он не сделал со мною скверного и по­стыдного греха.

Весь народ чрезвычайно изумил­ся; пали, по­кло­нились Богу и единодушно сказали: благо­словен Ты, Боже наш, уничижив­ший сегодня врагов народа Твоего!

А Озия сказал ей: благо­словен­на ты, дочь, Всевышним Богом более всех жен на земле, и благо­словен Го­с­по­дь Бог, создав­ший небеса и землю и наставив­ший тебя на по­раже­ние головы начальника наших врагов;

ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, по­мнящих силу Божию, до века.

Да вме­нит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не по­щадила при униже­нии рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходив­шая пред Богом нашим. И весь народ сказал: да будет, да будет!

И при­ка­за­л ввести ее туда, где хранились серебряные сосуды его, и велел ей по­льзо­ваться пищею от стола его и пить вино его.

Но Иудифь сказала: не буду есть этого, чтобы не было соблазна, но пусть подают мне то, что при­несено со мною.

Олоферн сказал ей: а когда истощит­ся то, что с тобою, откуда мы возьмем, чтобы пода­вать тебе подобное этому? Ибо среди нас нет никого из рода твоего.

Иудифь отвечала ему: да живет душа твоя, го­с­по­дин мой; раба твоя не издержит того, что со мною, пре­жде, нежели Го­с­по­дь совершит моею рукою то, что Он определил.

И ввели ее слуги Олоферна в шатер, и спала она до по­лночи; а пред утрен­нею стражею встала

и по­слала ска­за­ть Олоферну: да даст го­с­по­дин мой по­веле­ние, чтобы рабе твоей дозволили выходить на молитву.

Олоферн при­ка­за­л сво­им телохранителям не пре­пят­с­т­во­­вать ей. И про­была она в лагере три дня, а по ночам выходила в долину Ветилуи, омывалась при источнике воды у лагеря.

И, выходя, молилась Го­с­по­ду, Богу Израилеву, чтоб Он направил путь ее к избавле­нию сынов Его народа.

По воз­враще­нии она пре­бывала в шатре чистою, а к вечеру при­носили ей пищу.

В четвертый день Олоферн сделал пир для одних слуг сво­их и не при­гласил к услуже­нию никого из при­ставлен­ных к службам.

И сказал евнуху Вагою, управляв­шему всем, что у него было: ступай и убеди Еврейскую женщину, которая у тебя, при­йти к нам и есть и пить с нами:

стыдно нам оставить такую жену, не по­беседовав с нею; она осмеет нас, если мы не при­гласим ее.

Вагой, выйдя от Олоферна, при­шел к ней и сказал: не откажись, пре­красная молодая женщина, при­йти к го­с­по­дину моему, чтобы при­нять честь пред лицем его и пить с нами вино в веселие и быть в этот день как одною из дочерей сынов Ассура, которые пред­стоят в доме Навуходоносора.

Иудифь сказала ему: кто я, чтобы пре­кословить го­с­по­дину моему? по­спешу исполнить все, что будет угодно го­с­по­дину моему, и это будет служить мне утеше­нием до дня смерти моей.

Она встала и нарядилась в одежду и во все женское украше­ние; а служанка ее при­шла и разо­стлала для нее по земле пред Олоферном ковры, которые она по­лучила от Вагоя для всегдашнего употребле­ния, чтобы есть, воз­лежа на них.

Затем Иудифь при­шла и воз­легла. Подвиглось сердце Олоферна к ней, и душа его взволновалась: он сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить ее с того самого дня, как увидел ее.

И сказал ей Олоферн: пей же и веселись с нами.

А Иудифь сказала: буду пить, го­с­по­дин, по­тому что сегодня жизнь моя воз­величилась во мне больше, нежели во все дни от рожде­ния моего.

И она брала, ела и пила пред ним, что при­готовила служанка ее.

А Олоферн любо­вал­ся на нее и пил вина весьма много, сколько не пил никогда, ни в один день от рожде­ния.

Олоферн сказал ей: ободрись, жена; не бойся сердцем тво­им, по­тому что я не сделал зла никому, кто добровольно решил­ся служить Навуходоносору, царю всей земли.

И теперь, если бы народ твой, живущий в нагорной стране, не пре­небрег мною, я не поднял бы на них копья моего; но они сами это сделали для себя.

Скажи же мне: по­чему ты бежала от них и при­шла к нам? Ты найдешь себе здесь спасе­ние; не бойся: ты будешь жива в эту ночь и по­сле,

потому что тебя никто не обидит, напротив, всякий будет бла­го­де­тель­ство­вать тебе, как бывает с рабами го­с­по­дина моего, царя Навуходоносора.

Иудифь сказала ему: выслушай слова рабы твоей; пусть раба говорит пред лицем тво­им: я не скажу лжи го­с­по­дину моему в эту ночь.

И если ты по­следуешь словам рабы твоей, то Бог чрез тебя совершит дело, и го­с­по­дин мой не ошибет­ся в сво­их пред­приятиях.

Да живет Навуходоносор, царь всей земли, и да живет держава его, по­слав­шего тебя для исправле­ния всякой души, по­тому что не только люди чрез тебя будут служить ему, но и звери по­левые, и скот, и птицы небесные чрез твою силу будут жить под властью Навуходоносора и всего дома его.

Ибо мы слы­шали о твоей мудрости и хитрости ума твоего, и всей земле извест­но, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в во­инских подвигах.

А что говорил Ахиор в собрании твоем, мы слы­шали слова его, по­тому что мужи Ветилуи оставили его в живых, и он рас­ска­за­л им все, о чем говорил тебе.

Посему, владыка-го­с­по­дин, не оставляй без внимания сл?ва его, но сложи его в сердце твоем, по­тому что оно истин­но: род наш не наказывает­ся, меч не имеет силы над нами, если они не грешат пред Богом сво­им.

Итак, чтобы го­с­по­дин мой не был отражен и безуспешен и чтобы их по­стигла смерть, – овладел ими грех, которым они про­гневляют Бога своего, делая то, чего не следует;

потому что у них ока­за­л­ся недостаток в пище и вся вода истощилась, – и вот, они решились броситься на скот свой и думают питаться всем, что Бог строго запретил в законе Своем употреблять в пищу.

Даже начатки пше­ницы и десятины вина и масла, которые, по освяще­нии, хранят­ся для священ­ников, пред­стоящих пред лицем Бога нашего в Иерусалиме, они решились употребить, тогда как и руками касаться их не следовало никому из народа.

Они по­слали в Иерусалим, так как и тамошние жители делали это, при­нести к ним раз­реше­ние на то собрания старей­шин.

И как скоро им дано будет известие, и они сделают это, то в тот же день будут пред­аны тебе на по­губле­ние.

Вот по­чему я, раба твоя, узнав обо всем этом, бежала от них, и Бог по­слал меня сделать вместе с тобою такие дела, которым изумит­ся вся земля, где только услы­шат о них,

ибо раба твоя благо­честива и день и ночь служит Богу Небесному. Теперь, го­с­по­дин мой, я останусь у тебя; только пусть раба твоя по ночам выходит на долину молиться Богу, – и Он откроет мне, когда они сделают свое пре­ступле­ние.

Я при­ду и объявлю тебе, и ты выходи тогда со всем тво­им войском, – и никто из них не про­тивостанет тебе.

Я по­веду тебя чрез Иудею, доколе не дойдем до Иерусалима; по­ставлю среди его седалище твое, и ты по­гонишь их, как овец, не имеющих пастуха, – и пес не по­шевелит про­тив тебя языком сво­им. Это ска­за­но мне по открове­нию и объявлено мне, и я по­слана воз­вестить тебе.

Понравились слова ее Олоферну и всем слугам его. Они дивились мудрости ее и говорили:

от края до края земли нет такой жены по красоте лица и по ра­зу­мным речам.

Олоферн сказал ей: хорошо Бог сделал, что вперед этого народа по­слал тебя, чтобы в руках наших была сила, а среди пре­зрев­ших го­с­по­дина моего – гибель.

Прекрасна ты лицем, и добры речи твои. Если ты сделаешь, как сказала, то твой Бог будет мо­им Богом; ты будешь жить в доме царя Навуходоносора и будешь име­нита во всей земле.

Когда она пере­стала взы­вать к Богу Израилеву и окончила все эти слова

то поднялась на ноги, по­звала служанку свою и вошла в дом, в котором она про­водила субботние дни и праз­дники свои.

Здесь она сняла с себя вретище, которое надевала, сняла и одежды вдовства своего, омыла тело водою и намастилась драгоцен­ным миром, при­чесала волосы и надела на голову по­вязку, оделась в одежды веселия своего, в которые она наряжалась во дни жизни мужа своего Манассии;

обула ноги свои в сандалии, и воз­ложила на себя цепочки, запястья, кольца, серьги и все свои наряды, и ра­зу­красила себя, чтобы пре­льстить глаза мужчин, которые увидят ее.

И дала служанке своей мех вина и сосуд масла, наполнила мешок мукою и сушеными плодами и чистыми хлебами и, обвернув все эти при­пасы свои, воз­ложила их на нее.

Выйдя к воротам города Ветилуи, они нашли стояв­шими при них Озию и старей­шин города, Хаврина и Хармина.

Когда они увидели ее и пере­мену в ее лице и одежде, очень много дивились красоте ее и сказали ей:

Бог, Бог отцов наших, да даст тебе бла­го­дать и да совершит твои намере­ния на радость сынов Израиля и на воз­величе­ние Иерусалима. Она по­кло­нилась Богу

и сказала им: велите отворить для меня ворота города; я выйду для исполне­ния дела, о котором вы говорили со мною. И велели юношам отворить для нее, как она сказала.

Они исполнили это. И вышла Иудифь и служанка ее с нею; а мужи городские смотрели вслед за нею, по­ка она сходила с горы, по­ка про­ходила долиной и по­ка не скрылась от их глаз.

Они шли прямо долиною, и встретила Иудифь перед­овая стража Ассириян,

и взяли ее и спросили: чья ты, откуда идешь и куда отправляешься? Она сказала: я дочь Евреев и бегу от них, по­тому что они будут пред­аны вам на истребле­ние.

Я иду к Олоферну, вождю вашего войска, воз­вестить слова истины и ука­за­ть ему путь, которым он пойдет и овладеет всею нагорною страною, так что не по­гибнет из мужей его ни один человек и ни одна живая душа.

Когда эти люди слушали слова ее и всматривались в лице ее, – она по­ка­за­лась им чудом по красоте, и они сказали ей:

ты спасла душу твою, по­спешив при­йти к го­с­по­дину нашему; ступай же к шатру его, а наши про­водят тебя, по­ка не перед­адут тебя ему на руки.

Когда ты станешь перед­ ним, – не бойся сердцем тво­им, но выскажи слова твои, и он тебя обла­го­де­тель­ствует.

И, выбрав из среды своей сто человек, при­ставили их к ней и к служанке ее, и они по­вели их к шатру Олоферна.

Во всем стане про­изошло движе­ние, по­тому что весть о при­ходе ее раз­неслась по шатрам: сбежав­шиеся окружили ее, так как она стояла вне шатра Олоферна, по­ка не воз­вестили ему о ней;

и дивились красоте ее, а из-за нее дивились и сынам Израиля, и говорили каждый ближнему своему: кто пре­небрежет таким народом, который имеет таких жен у себя! Небла­го­ра­зу­мно оставить из них ни одного мужа, по­тому что остав­шиеся будут в состоянии пере­хитрить всю землю.

Между тем спав­шие при Олоферне и все служители его вышли и ввели ее в шатер.

Олоферн отдыхал на своей по­стели за занавесом, украшен­ным пурпуром, золотом, изумрудом и драгоцен­ными камнями.

Когда ему доложили о ней, он вышел в перед­нее отделе­ние шатра, и перед­ ним несли серебряные лампады.

Когда Иудифь пред­ставилась ему и служителям его, все удивились красоте лица ее. Она, пав на лице, по­кло­нилась ему, и служители его подняли ее.

А Иудифь пала на лице, по­сыпала голову свою пеплом и сбросила с себя вретище, в которое была одета; и только что воскурили в Иерусалиме, в доме Го­с­по­днем, вечерний фимиам, Иудифь громким голосом воз­звала к Го­с­по­ду и сказала:

Го­с­по­ди Боже отца моего Симеона, которому Ты дал в руку меч на отмще­ние иноплемен­ным, которые открыли ложесна девы для оскорбле­ния, обнажили бедро для по­зора и осквернили ложесна для по­срамле­ния! Ты сказал: да не будет сего, а они сделали.

И за то Ты пред­ал князей их на убие­ние, по­стель их, которая видела обольще­ние их, обагрил кровью и по­раз­ил рабов подле владетелей и владетелей на тронах их,

и отдал жен их в расхище­ние, дочерей их в плен и всю добычу в раз­дел сынам, воз­люблен­ным Тобою, которые воз­ревновали Твоею ревностью, воз­гнушались оскверне­нием крови их, и при­звали Тебя на по­мощь. Боже, Боже мой, услы­шь меня вдову!

Ты сотворил пре­жде сего быв­шее, и сие и по­следу­ю­щее за сим, и содержал в уме настоящее и грядущее, и, что по­мыслил Ты, то и совершилось;

что определил, то и явилось и сказало: вот я. Ибо все пути Твои готовы, и суд Твой Тобою пред­виден.

Вот, Ассирияне умножились в силе своей, гордят­ся конем и всадником, тщеславят­ся мышцею пеших, надеют­ся и на щит и на копье и на лук и на пращу, а не знают того, что Ты – Го­с­по­дь, сокруша­ю­щий брани.

Го­с­по­дь – имя Тебе; сокруши же их крепость силою Твоею, и уничтожь их силу гневом Тво­им, ибо они замыслили осквернить святилище Твое, по­ругаться над мирным селе­нием име­ни славы Твоей и железом сокрушить рог Твоего жертвен­ника.

Воззри на пре­воз­ноше­ние их, по­шли гнев Твой на главы их, дай вдовьей руке моей крепость на то, что задумала я.

Устами хитрости моей по­раз­и раба перед­ вождем, и вождя – перед рабом его, и сокруши гордыню их рукою женскою;

ибо не во множе­с­т­ве сила Твоя и не в могучих могуще­с­т­во Твое; но Ты – Бог смирен­ных, Ты – помощник умален­ных, заступник немощных, по­кровитель упав­ших духом, спаситель безнадежных.

Так, так, Боже отца моего и Боже наследия Израилева, Владыка неба и земли, Творец вод, Царь всякого создания Твоего! Услы­шь молитву мою,

сделай слово мое и хитрость мою раною и язвою для тех, которые задумали жестокое про­тив завета Твоего, святаго дома Твоего, высоты Сиона и дома наследия сынов Тво­их.

Вра­зу­ми весь народ Твой и всякое племя, чтобы видели они, что Ты – Бог, Бог всякой крепости и силы, и нет другого защитника рода Израилева, кроме Тебя.

В эти дни услы­шала Иудифь, дочь Мерарии, сына Окса, сына Иосифа, сына Озиила, сына Елкия, сына Анании, сына Гедеона, сына Рафаина, сына Акифона, сына Илия, сына Елиава, сына Нафанаила, сына Саламиила, сына Саласадая, сына Иеиля.

Муж ее Манассия, из одного с нею колена и племе­ни, умер во время жатвы ячменя;

потому что, когда он стоял в по­ле близ вязав­ших снопы, зной пал на его голову, – и он слег в по­стель и умер в своем городе Ветилуе; его по­хоронили с отцами его на по­ле между Дофаимом и Валамоном.

И вдов­с­т­во­вала Иудифь в своем доме три года и четыре месяца.

Она сделала для себя на кровле дома своего шатер, воз­ложила на чресла свои вретище, и были на ней одежды вдовства ее.

Она по­стилась все дни вдовства своего, кроме дней пред субботами и суббот, дней пред новомесячиями и новомесячий, и праз­дников и торжеств дома Израилева.

Она была красива видом и весьма при­влекатель­на взором; муж ее Манассия оставил ей золото и серебро, слуг и служанок, скот и по­ля, чем она и владела.

И никто не укорял ее злым словом, по­тому что она была очень богобоязнен­на.

Услы­шала она о дурных речах народа про­тив начальника, по­тому что они малодуше­с­т­вовали по причине оскуде­ния воды, услы­шала Иудифь и о всех словах, которые сказал им Озия, как он по­клял­ся им чрез пять дней сдать город Ассириянам,

и по­слала она служанку свою, распоряжав­шуюся всем ее имуще­с­т­вом, при­гласить Озию, Хаврина и Хармина, старей­шин ее города.

Они при­шли, – и она сказала им: выслушайте меня, начальники жителей Ветилуи! неправо слово ваше, которое вы сегодня сказали перед­ народом, и по­ложили клятву, которую изрекли между Богом и вами, и сказали, что сдадите город нашим врагам, если на этих днях Го­с­по­дь не по­может нам.

Кто же вы, искушав­шие сегодня Бога и став­шие вместо Бога по­среди сынов человеческих?

Вот, вы теперь испытуете Го­с­по­да Вседержителя, но никогда ничего не узнаете;

потому что вам не по­стигнуть глубины сердца у человека и не по­нять слов мысли его: как же испытаете вы Бога, сотворив­шего все это, и по­знаете ум Его, и поймете мысль Его? Нет, братья, не про­гневляйте Го­с­по­да, Бога нашего!

Ибо если Он не захочет по­мочь нам в эти пять дней, то Он имеет власть защитить нас в какие угодно Ему дни, или по­раз­ить нас пред лицем врагов наших.

Не отдавайте же в залог советов Го­с­по­да Бога нашего: Богу нельзя грозить, как человеку, нельзя и указы­вать Ему, как сыну человеческому.

Посему, ожидая от Него спасе­ния, будем при­зы­вать Его к себе на по­мощь, и Он услы­шит голос наш, если это Ему будет угодно.

Ибо не было в родах наших, и нет в настоящее время ни колена, ни племе­ни, ни народа, ни города у нас, которые кланялись бы богам рукотворен­ным, как было в пре­жние дни,

за что отцы наши пред­аны были мечу и расхище­нию и пали великим паде­нием пред нашими врагами.

Но мы не знаем другого Бога, кроме Его, а по­тому и надеемся, что Он не пре­зрит нас и никого из нашего рода.

Ибо с плене­нием нас падет и вся Иудея, и святыни наши будут раз­граблены, и Он взыщет оскверне­ние их от уст наших,

и убие­ние братьев наших и плене­ние земли и опустоше­ние наследия нашего обратит на нашу голову среди народов, которым мы будем по­рабощены, и будем в соблазн и по­ноше­ние у тех, которые овладеют нами;

потому что раб­с­т­во не по­служит нам в честь, но Го­с­по­дь, Бог наш, вме­нит его в бес­честие.

Итак, братья, по­кажем братьям нашим, что от нас зависит жизнь их, и на нас утверждают­ся и святыни, и дом Го­с­по­день, и жертвен­ник.

За все это воз­бла­го­дарим Го­с­по­да, Бога нашего, Который испытует нас, как и отцов наших.

Вспомните, чт? Он сделал с Авраамом, чем искушал Исаака, чт? было с Иаковом в Сирской Месо­по­та­мии, когда он пас овец Лавана, брата матери своей:

как их искушал Он не для истязания сердца их, так и нам не мстит, а только для вра­зу­мле­ния наказывает Го­с­по­дь при­ближа­ю­щихся к Нему.

Озия сказал ей: все, что ты сказала, сказала от доброго сердца, и никто не будет про­тивиться словам тво­им,

ибо не с настоящего только дня извест­на мудрость твоя, но от начала дней тво­их весь народ знает ра­зу­м твой и доброе расположе­ние твоего сердца.

Но народ истомил­ся от жажды и при­нудил нас по­ступить так, как мы сказали им, и обязал нас клятвою, которой мы не нарушим.

Помолись же о нас, ибо ты жена благо­честивая, и Го­с­по­дь по­шлет дождь для наполне­ния водохранилищ наших, и мы больше не будем изнемогать от жажды.

Иудифь сказала им: по­слушайте меня, – и я совершу дело, которое про­несет­ся сынами рода нашего в роды родов.

Станьте в эту ночь у ворот, – а я выйду с моею служанкою, и в про­долже­ние дней, по­сле которых вы решили отдать город нашим врагам, Го­с­по­дь по­сетит Израиля моею рукою.

Только не рас­спрашивайте о моем пред­приятии, по­тому что я не скажу вам, доколе не совершит­ся то, что я намерена сделать.

И сказал ей Озия и начальники: ступай с миром, и Го­с­по­дь Бог пред тобою на отмще­ние врагам нашим!

И вышли из шатра ее и по­шли к по­лкам сво­им.

На другой день Олоферн при­ка­за­л всему войску своему и всему народу своему, при­шедшему к нему на по­мощь, подступить к Ветилуе, занять высоты нагорной страны и начать войну про­тив сынов Израилевых.

И в тот же день поднялись все сильные мужи их: войско их состояло из ста семидесяти тысяч ратников, во­инов пеших, и из двенадцати тысяч кон­ных, кроме обоза и пеших людей, быв­ших при них, – а и этих было многое множе­с­т­во.

Остановив­шись на долине близ Ветилуи при источнике, они про­тянулись в ширину от Дофаима до Велфема, а в длину от Ветилуи до Киамона, лежащего про­тив Ездрилона.

Сыны же Израиля, увидев множе­с­т­во их, очень смутились, и каждый говорил ближнему своему: теперь они опустошат всю землю, и ни высокие горы, ни долины, ни холмы не выдержат их тяжести.

И, взяв каждый свое боевое оружие и зажегши огни на башнях сво­их, они всю эту ночь про­вели на страже.

На другой день Олоферн вывел всю свою кон­ницу пред лице сынов Израилевых, быв­ших в Ветилуе,

осмотрел восходы города их, обошел и занял источники вод их и, оцепив их ратными мужами, воз­вратил­ся к своему народу.

Но при­шли к нему все начальники сынов Исава, и все вожди народа Моавитского, и все военачальники при­морья и сказали:

выслушай, го­с­по­дин наш, слово, чтобы не было по­тери в войске твоем.

Этот народ сынов Израиля надеет­ся не на копья свои, но на высоты гор сво­их, на которых живут, по­тому что неудобно восходить на вершины их гор.

Итак, го­с­по­дин, не воюй с ним так, как бывает обыкновен­ная война, – и ни один муж не падет из народа твоего.

Ты останься в своем лагере, чтобы сберечь каждого мужа в войске твоем, а рабы твои пусть овладеют источником воды, который вытекает из подошвы горы;

потому что оттуда берут воду все жители Ветилуи, – и по­губит их жажда, и они сдадут свой город; а мы с нашим народом взойдем на ближние вершины гор и расположимся на них для стражи, чтобы ни один человек не вышел из города.

И будут томиться они голодом, и жены их и дети их, и пре­жде, нежели коснет­ся их меч, падут на улицах обиталища своего;

и ты воз­дашь им злом за то, что они воз­мутились и не встретили тебя с миром.

Понравились эти слова их Олоферну и всем слугам его, и он решил по­ступить так, как они сказали.

И двинул­ся по­лк сынов Аммона и с ними пять тысяч сынов Ассура и, расположив­шись в долине, овладели водами и источниками вод сынов Израиля.

А сыны Исава и сыны Аммона взошли и заняли нагорную область про­тив Дофаима, и отправили часть их на юг и на восток про­тив Екревиля, что близ Хуса, стоящего при потоке Мохмур; остальное же Ассирийское войско расположилось на равнине и по­крыло все лице земли: шатры и обозы их с множе­с­т­вом народа растянулись на весьма большом про­стран­стве.

Сыны Израиля воз­звали к Го­с­по­ду Богу своему, по­тому что они при­шли в уныние, так как все враги их окружили их, и им нельзя было бежать от них.

Вокруг них стояло все войско Ассирийское, – пешие, колесницы и кон­ница их, – тридцать четыре дня; у всех жителей Ветилуи истощились все сосуды с водою,

опустели водоемы, и ни в один день они не могли пить воды досыта, по­тому что давали им пить мерою.

И уныли дети их и жены их и юноши, и в изнеможе­нии от жажды падали на улицах города и в про­ходах ворот, и уже не было в них крепости.

Тогда весь народ собрал­ся к Озии и к начальникам города, – юноши, жены и дети, – и с громким воплем говорили всем старей­шинам:

суди Бог между нами и вами; вы сделали нам великую неправду, по­тому что не пред­ложили мира сынам Ассура;

и теперь нет нам по­мощника: Бог пред­ал нас в их руки, чтобы по­губить нас жаждою и великою по­гибелью.

Пригласите же их теперь и отдайте весь город на раз­грабле­ние народу Олоферна и всему войску его,

ибо лучше для нас достаться им на расхище­ние: хотя мы будем рабами их, зато жива будет душа наша, и глаза наши не увидят смерти младенцев наших и жен и детей наших, рас­ста­ю­щихся с душами сво­ими.

Призываем пред вами во свидетели небо и землю, Бога нашего и Го­с­по­да отцов наших, Который наказывает нас за грехи наши и за грехи отцов наших, да соделает по словам сим в нынешний день.

И подняли они единодушно великий плач среди собрания и громко взывали к Го­с­по­ду Богу.

Озия сказал им: не унывайте, братья! по­терпим еще пять дней, в которые Го­с­по­дь Бог наш обратит милость Свою на нас, ибо Он не оставит нас вконец.

Если же они прой­дут, и по­мощь к нам не при­дет, – я сделаю по вашим словам.

И отпустил народ в свой стан, и они по­шли на стены и башни своего города, а жен и детей отослал по домам их; и в великой скорби оставались они в городе.